К истокам кровавой реки (СИ)

Вечером в соборе началась служба, прихожан почти не было, Данияр хотел было выйти, но, обернувшись в последний раз на торжественный речитатив, вдруг не увидел алтаря. Перед глазами возникла картина горящего и разрушенного Парижа, колонна военных в неизвестной форме на фоне Триумфальной арки, затем какое-то поле, где бежали люди, которых преследовали летящие самолеты, сбрасывавшие снаряды, потом холодная река, тонущий понтонный мост, с которого спрыгивали в воду и плыли к берегу солдаты… Картины меняли друг друга быстро, через несколько секунд, и длилось это недолго. Последняя картина - парижская улица, на которой агрессивного вида толпа окружила несколько горящих автомобилей, истаяла на глазах. Собор, мрачный, каменный, прекрасный холодной готической красотой, был таким же, как и всегда. Данияр в тот раз просто решил, что бредит наяву от недосыпа.

На улице тем временем сгустилась ночь. Погруженный в свои раздумья Данияр не сразу обратил внимание, что фонари практически нигде не горели, что автомобилей было непривычно мало, зато прохожих, наоборот, чересчур много. В студенческом общежитии беспокойная молодежь уже вооружилась факелами, большинства учащихся на месте не было, остальные кучковались у входа. Несколько прибежавших со стороны Латинского квартала студентов принесли нерадостные вести, - получалось, ушедшие товарищи решили поддержать протестующих и забаррикадировались в центральном здании университета, где их окружила полиция. По толпе пронесся ропот, и молодежь дружно двинулась отбивать попавших в беду соучеников.

Данияр добрался до общежития к моменту, когда бурлящая людская масса уже двигалась по улице и очутился в рядах последних.

Никто не ожидал, что полиция окажет настолько мощное сопротивление и кажется настолько хорошо вооружена. Волна студентов, напоровшись на оцепление, быстро разбилась на отдельные растерянные группки испуганных молодых людей. Надежды на помощь массы повстанцев не оправдались, зато в подкрепление полиции подошли правительственные войска. Военные оттеснили от Университета и учащихся, и случайных прохожих. Молодежь бурлила, не желая просто так уходить, но после выстрелов все же начала разбегаться.

Всю ночь в отдалении слышались взрывы, людские крики, электричества не было и только огни пожаров освещали улицы Парижа, за семь веков отвыкшие от картин народного буйства.

Следующий день тоже не принес ясности. Студенты разошлись по домам, в здании общежития остались лишь иногородние и те, кто прибыл из других стран. Газеты не выходили, электричество давали с перебоями. По слухам, правительство уже задавило бунт в зародыше, были якобы арестованы зачинщики и практически весь преподавательский состав, но лично этого никто не видел.

Ночью небо озарилось со стороны Латинского квартала - пылала Сорбонна. В воздухе пахло кровью, гарью и порохом..

- Вместе с несдавшимися сжигают, сволочи! - крикнул кто-то. Некоторые обрушились на эти слова с градом упреков, что не нужно накалять обстановку. Остальные угрюмо молчали. Все равно поправить ничего было нельзя.

Через несколько дней город зажил почти привычной жизнью. Возобновили подачу электричества, снова начал ходить транспорт, ремонтники разбирали рухнувшие дома и чинили покалеченную мостовую.

Никого из преподавателей в общежитии больше не видели, к вечеру заявился некий чинуша в сопровождении отряда полиции и сухо объявил, что все экзамены отменяются, Университет подлежит ликвидации, а учащимся необходимо как можно скорее возвращаться по месту жительства. Те, кто не располагает для этого достаточными средствами, должны предоставить все документы в полицию, их просьбу рассмотрят и непременно позаботятся.

Данияр и его немногие оставшиеся в общежитии соотечественники, посовещавшись, решили, что в полицию обращаться не будут - в гробу они видели эту заботу. Лучше всего для них было добраться безбилетниками на товарных поездах до российско-польской границы, а там уже все будет проще, намного проще, ну пусть Европа рехнулась, но не весь же мир сошел с ума?

Еще через несколько дней кто-то раздобыл радиоприемник. С помехами удалось поймать русскоязычные новости. Европейский совет, справившись с заговором ученых, зря времени не терял, утвердил в первом же прочтении постановление об ограничении образования и предложил иностранным государствам принять подобную международную конвенцию.

Российская империя и Азиатский конгломерат встретили эту идею без энтузиазма - никому не хотелось лишаться в обозримом будущем технических наработок. Возмутились даже в Вашингтоне, хотя Новый свет залечивал раны после очередного мини-извержения. С Америкой вопрос решился проще - несколько европейских военных кораблей продефилировали вдоль побережья Флориды. С соседями оказалось сложней. Военные самолеты Соединенных штатов пытались атаковать Конгломерат (их подбили над Индокитаем) и Империю. Эти крылатые машины пролетели весьма приличное расстояние и были уничтожены над Синегорьем.