К истокам Нила

Здесь следует сделать довольно существенную оговорку. Мы говорим об открытии Африки и ее исследовании. Но при этом надо помнить, что речь идет об открытии и исследовании континента европейцами, людьми другой культуры, сформированными другими обществами, нежели те, с которыми они сталкивались в Африке. Сами африканцы, конечно, прекрасно знали ту землю, на которой жили. Не случайно практически все европейские экспедиции двигались по путям, которые задолго до их появления на африканской земле проложили местные жители. Связи между разными районами континента были давними и достаточно интенсивными. А это означает, что «открытие» в данной случае во многом было как бы вторичным. И тем не менее это было именно открытие. Ни одно из обществ Тропической Африки по своему уровню социально-экономического развития не могло ставить перед собой задачу познания Африки в целом. Знакомство в Данном случае оставалось локальным, ограничивалось своей страной и областями, с нею непосредственно соседствующими. Знания за этими пределами оказывались-туманными и нередко недостоверными. Задаться целью нарисовать-действительную карту Африки в ее целостности смогла только со-временная наука, начавшая складываться в Европе с нового времени, т. е. с XVII в.

Журналист из ГДР Карл-Хайнц Бохов посвятил свою книгу истории открытия истоков Нила. Именно эта часть Африканского-континента была, пожалуй, той областью, к которой проявляли наибольший интерес европейцы начиная со времен античности, — В этом нет ничего удивительного: в нильской долине сложилась-и развивалась одна из древнейших цивилизаций человеческой истории; этой цивилизации очень многим были обязаны и античная' Греция, и эллинистический мир, и Римская держава. И поэтому неслучайно, что впервые проблема истоков великой африканской реки возникает в сочинении Геродота в V в. до н. э. Впрочем, сам Геродот определенно располагал какими-то сведениями, которые ему сообщили в Египте: для египтян режим Нила и его истоки были не просто академическим вопросом — от паводков реки зависела жизнь страны, ее благополучие.

В трудах ученых первых веков нашей эры, особенно в труде великого египетского астронома и географа Клавдия Птолемея, уже: представлен тот набор сведений об истоках Нила, которым будет пользоваться мировая наука едва ли не до XIX в. И Птолемей, и воспринявшие в Основном его схему арабские географы средневековья, по существу, отражали, хотя и в причудливо искаженном виде, реальную картину. В их трудах фигурировали и озера, через которые проходит река, и горные массивы восточноафриканского Межозерья, получившие название «Лунных гор». Правда, долгие годы с Нилом связывали и крупнейшую реку Западной Африки — Нигер, и впадающие в Индийский океан реки Веби-Шебели и Джуба. А позднее, после того как европейцы достигли устья Конго, величайшей реки Африки, возникла и проблема соотношения Конго и Нила.

Весь этот круг проблем оставался неразрешенным на протяжении всего средневековья и первых столетий нового времени. И только XIX в. внес окончательную ясность в вопросы, мучившие не одно поколение ученых. В том, что это случилось именно в прошлом веке, тоже не было ничего удивительного. Окончательно победивший в ряде стран Европы капитализм лихорадочно искал по всему свету рынки сырья и сбыта своих товаров. Поэтому исследование Африки, в том числе и области верховий Нила, стало как бы международным предприятием. В нем в разное время и в разной степени участвовали британцы, французы, итальянцы, немцы, швейцарцы, голландцы. Свой вклад внесли и наши соотечественники. Автор книги довольно подробно говорит об экспедициях В. В. Юнкера в 70— 80-х годах. Однако еще в 1847–1848 годах русский горный инженер Е. П. Ковалевский, приглашенный в Египет пашой Мухаммедом Али для поисков и разработки месторождений золота, подробно исследовал течение одного из главных притоков Белого Нила — реку Собат. Можно добавить к этому, что полвека спустя другой русский путешественник, А. К. Булатович, вышел к истоку Собата, реке Баро, с другой стороны — из Эфиопии.