К истокам Нила

И позже, в различных описаниях упоминалась эта «белая» кожа. Действительно, для африканского народа кожа была сравнительно светлая: по сообщению Швейнфурта, у народа мангбету она — «цвета кофе». Но ни один из путешественников не был у этого странного народа, никто не мог подтвердить правдивость тех фантастических историй, что рассказывали о нем и что слышал Верне во время второй нильской экспедиции: «Живущие на этих горах людоеды, которых здесь, однако, не знали под именем ньям-ньям, уже давно сделались предметом разговоров среди команды нашего судна. Как мы слышали от людей, живших ниже по течению, у этих обитателей гор, пользующихся дурной славой, даже головы собачьи, а ходят они на четвереньках, и может быть, из-за того, что не сразу все это поняли, рассказывавший повторил то же самое еШе и на языке бари. Селим-бимбаши, человек отнюдь не робкого десятка, еще в Хартуме крайне опасался встречи с этими так называемыми «ньям-ньям»… теперь же страх его усилился, совсем как у ребенка, поскольку он был самый толстый. Он так и представлял себе, как его первого изжарят дикие жители гор: при первом же удобном случае они стащат его с низкого борта плохо охраняемого судна для своей праздничной трапезы…

Лаконо (правитель бари. — В. Б.) объяснил нам после подробных расспросов, в чем суть зловещих слухов о людоедах с собачьими головами; он сказал, что у этих дурных людей голова такая же, как у любого другого человека, хотя когда они пожирают свою жертву, то скалят зубы и становятся на четвереньки. В открытую схватку с жителями страны бари они не ввязываются, но подкрадываются, подобно собакам, к их жилищам и утаскивают людей, чтобы их потом съесть».

Брён-Ролле узнал от динка и джур еще большие мерзости об их соседях, обитавших далеко на юго-западе: те либо поедали своих занемогших сородичей, либо же вели войны ради добычи пленных: «После того как уводят пленных, причитающихся вождю, они отбирают десятую часть самых молодых и самых красивых пленников для своей отвратительной торжественной трапезы, которую они справляют в лесу невдалеке от своей деревни. Каждый отправляется туда в условленный день с сосудом, наполненным пивом, и напивается допьяна. Тут же затеваются воинственные песнопения и страшные танцы вокруг костра, на котором жарятся их жертвы».

Миссионер Морланг сумел во время своего путешествия в верховьях Нила в 1859 году получить сведения о людоедах, которых здесь называют макарака (восточные азанде): «Они якобы любого незнакомого человека разрезают на куски, поджаривают на костре и поедают. У некоторых на затылке приделан своего рода железный рог, на него они подвешивают взятых в плен детей и уносят с собой. Как только они завидят слона или какого-нибудь чужого человека, сразу же радостно кричат: «Иди, йди» — и требуют, чтобы несли ножи для разделки туши».

Правда, во всех этих в высшей степени ужасающих сведениях, помимо полной ерунды, содержались крупицы истины, которые впоследствии удалось подтвердить или же подправить. Уже в 1860 году Антинори смог сообщить довольно верные сведения о темных (азанде) и «белых ньям-ньям с длинными волосами и бородами» (мангбету). Что же касается упоминавшихся в рассказах людей с хвостами, то он уверял, что хотя в 1851 году у одного работорговца своими глазами видел человека с удлиненным позвоночником, походившим на своего рода рудиментарный хвостовой отросток, однако там речь шла о явном атавизме. Некоторые ученые, такие, как англичанин Кларк или же известный французский естествоиспытатель Кастельно, к сожалению, приняли за факт эту выдумку, основанную на рассказах рабов. Лишь Брён-Ролле дал объяснение, которое способствовало раскрытию тайны: «Эти люди завертывают свои мужской орган в своего рода мешочек из шкур; сзади его укрепляют таким образом, чтобы два-три дюйма хвоста того животного, чью шкурку они использовали, свисало в виде украшения».

Швейнфурт впоследствии установил, что одежда азанде состоит из красивых пестрых шкур, «чаше всего шкур генетт или обезьян-колобусов, а длинный черный хвост гверецы обычно свисает с определенной части тела». Но лишь уже упоминавшемуся раньше Пьядже удалось продвинуться дальше остальных исследователей: он целый год прожил среди азанде; к сожалению, его сведения оказались сравнительно скудными. Хёйглин собрал все имевшиеся сообщения об этом народе и поведал об их государственном и общественном устройстве, о мастерстве их ремесленников, а также об одном из могущественных царей — Мофио.

Когда Швейнфурт 1 февраля 1870 года в верховьях Тонджа вступил на землю азанде (на широте 5°30′), на его долю выпала задача «обеспечить переход из эпохи легенд в эпоху конкретных знаний»; через месяц он мог сказать следующее: «После Линдуку (небольшого притока в верховьях реки Суэ. — К.-Х. Б.) я сказал «прощайте» нильским землям; я был первым европейцем, которому удалось по пути с севера, 2 марта 1870 года пройти «водораздел Нила», а ведь сколь многие только ради этого и отправлялись в путешествия — чтобы найти caput Nili (исток Нила)».