К югу от платана

В последние дни в руках ее почти не осталось целительной силы. И сразу стало заметно, как глубоко Мо провалился в кроличью нору деменции. Оставалось лишь надеяться, что он этого не осознает, точно знает, кто он сейчас и где, даже если для окружающих это остается загадкой.

Проследив за моим взглядом, Марло заметила:

– Мо сегодня совсем без сил. Подремать бы ему попозже с Флорой, может, это ему поможет.

Подремать с Флорой и напитаться ее энергией. Я так крепко стиснула в руке печенье, что оно треснуло и на кухонную стойку посыпались крошки.

Марло, всегда умевшая чувствовать мое настроение, обняла меня, словно стремясь впитать своим мягким телом мою злость. В черных глазах ее мерцали золотистые искорки. Сейчас она не могла лечить Мо, и ее организм всеми силами стремился восстановиться во время этого вынужденного перерыва.

– Я лучше уйду вместе с ним, Блу, чем останусь жить без него. Мы вместе больше пятидесяти лет прожили, я теперь даже и не пойму, где кончается он и начинаюсь я. Не нужно нам сейчас разделяться.

– Почему? – Я вытерла руки полотенцем.

Кажется, мой вопрос ее обескуражил.

– Потому что я люблю его. Неужели так трудно понять?

– Любовь – это поверхностный ответ, Марло, и ты сама это знаешь. Ты любишь Мо. Но ты любишь и меня. И Перси. Однако нас ты все же хочешь покинуть.

– А каков будет развернутый ответ? Уж объясни мне, милая.

– Ты боишься жить без него, вот и все. Но кое-кто однажды сказал мне, что люди, которых мы любим, остаются внутри нас навсегда. Мо хочет, чтобы ты осталась. Он хочет, чтобы ты жила, потому что знает, что все равно останется с тобой. И именно таким способом продолжит существовать. Чего бы ты хотела на месте Мо? Попробуй посмотреть на ситуацию его глазами. Неужели ты бы желала, чтобы он умер за тебя?

Марло открыла было рот, чтобы мне возразить, но в этот момент в дверь постучали. Это было даже к лучшему. Я не знала, найду ли другие слова, способные заставить ее передумать. Наверное, пора было привыкать к мысли, что вскоре я потеряю их обоих.

Перси, громко топая, сбежала по лестнице, я же пошла открывать.

Шагнув через порог, Шеп снял темные очки. В руках он держал папку с бумагами.

– Извините, что не предупредил заранее.

– Все нормально, – заверила я. – Я рада, что все это наконец закончится.

Подошла Марло, и Шеп крепко обнял ее. Он тоже был одним из ее крольчат.

– Хочешь холодного чая, Шеп? – спросила она. – Или печенья?

– Нет, спасибо, Марло.

Убедившись, что Флора спокойно спит в колыбельке, я махнула рукой в сторону гостиной.

– Давайте присядем.

Несмотря на свое настроение, Перси опустилась на диван рядом со мной, плечом к плечу. Марло села с другой стороны. Меня словно окружило любовью. Чувство было приятное, и я непременно посмаковала бы его, если бы меня так сильно не изводила тревога. Меня не покидало ощущение, что Шеп явился к нам, чтобы изменить мою жизнь навсегда. Это ясно следовало из молчания ветра. И из выражения лица самого Шепа.

– Вид у тебя такой, словно ты должен огласить нам смертный приговор, – начала я. – Видел бы ты свое лицо.

– Жутко мрачное, – поддержала Перси.

Шеп постучал папкой по ладони:

– Даже не знаю, как вам все это сказать.

– Выкладывай уже, – вмешалась Марло, – пока я не умерла от волнения. Анализ показал, что Флора дочь Перси?

– Нет, – отозвался он. – Они даже не родственницы.

– Я же говорила. – Перси скрестила руки на груди.

– Тогда из-за чего весь сыр-бор, Шеп? – спросила я.

Он набрал в грудь побольше воздуха, открыл папку и вытащил несколько листков бумаги.

– Аутосомная ДНК показывает родственные связи с обоими родителями. Такой анализ обычно делается, чтобы определить ДНК-профиль человека. В результатах твоих анализов, Блу, обнаружилось кое-что неожиданное, и в лаборатории решили также исследовать митохондриальную ДНК. Она передается из поколения в поколение по материнской линии, и такой анализ помогает установить, кто является матерью человека.

Матерью?

– Вы проверяли, не являюсь ли я матерью Флоры? – спросила я, пытаясь понять, к чему он ведет. – Но зачем? Уж наверное, будь я ее матерью, я бы помнила, как родила ее. А я этого не помню.

– И анализы это подтверждают. – Он встретился со мной взглядом. – Но, Блу, они подтверждают и то, что вы с Флорой – родственники.

Ветер неожиданно вздохнул с облегчением. Вздох этот со свистом пронесся по каминной трубе и разбередил мне душу, всколыхнув знакомую тягу к лесу. Он манил меня, умолял увидеться с ним поскорее. Но уйти я не могла. Пока не могла. Я обернулась к Флоре и повнимательнее вгляделась в такой знакомый разрез глаз. А я-то думала, что это просто совпадение.

– Но как?