К нам едет инквизитор

— Она будет через полчасика, — лицо билетерши погрустнело. — Это вы следователь, да? А почему в прошлый раз молчали? Если хотите, можете прогуляться по залам. Для вас бесплатно.

— Пошли, — Дина дернула за руку. — А то мне поглазеть охота. Это же история Города!

— Спасибо, — сказала Кристина билетеру. Окошко захлопнулось.

Ее встретили все те же древние кости, обломки камней и доисторические орудия труда. Кристина отвернулась — на это добро она насмотрелась в прошлый раз.

— Проверяй, — шепнула она Дине. — Сотрудниц проверь. Интересно, что магия тебе покажет.

Та кивнула. Они зашли в соседний зал, скрывшись из поля зрения смотрительницы, и Дина тут же принялась плести проверочный узор. Губы быстро-быстро шептали заклинание.

— Ничего, — изумленно выдохнула она, закончив. — Ну надо же… Ни смотрительниц, ни кассира… Вообще никого. Слушай, может, пойдем отсюда, а? Я бы сюда инквизиторский спецназ лучше прислала и зачистила нафиг!

— А что, бывает инквизиторский спецназ? — раскрыла рот Кристина.

— Ради такого дела можно и создать! — Дина помотала растрепанной головой. — Ладно… Забудь. Но мне все это не нравится…

— Вообще-то мне Лещинский сказал на случай опасности брать тебя с собой, — проворчала Кристина. — Ты высший инквизитор, тебе любые твари должны быть на один зуб. Пошли отсюда хотя бы на второй этаж, а то мне эти древности уже поперек горла.

Они миновали анфиладу залов и стали подниматься по лестнице. Дина непрерывно что-то бормотала. Кристина вслушалась, разобрала слова «вот сам бы и шел, думает, что если сам лезет в любую задницу, то и я должна…» — и перестала обращать внимание.

Время тянулось невыносимо медленно. Мелкие темы, мелочные разговоры… Кристине все сильнее казалось, что музей отвлекает ее. Водит кругами, подсовывает разную ерунду, чтобы заставить расслабиться, не дать сосредоточиться, а потом ударить. Застать врасплох. И она дергалась от любого стука и шороха. А Дина продолжала беззаботно болтать, повышая градус тревожности.

— Ух ты, еще одна инсталляция! Ой, у вас же «Битва за Город» есть, да? А где? А это что, кафе?

— Это не кафе. Это квартира тридцатых годов, — терпеливо ответила Кристина, вчитываясь в табличку. Они стояли перед большим стеклом во всю стену, за которым действительно открывалась инсталляция. Старомодная мебель с тщательно вырезанными по дереву завитками, допотопный, но завораживающе красивый ретротелефон, такая же настольная лампа на застеленном ажурной салфеткой столе. Старые газеты, сухой букет, дух еще не древности, но уже не современности. Сотрудники музея восстановили интерьер квартиры тридцатых годов до последней мелочи.

Кристина заторможенно следила, как едва заметно играют блики на серебристом боку чайника в тяжелом буфете.

— Привет, — вывел из ступора уверенный, чуть резковатый грудной голос. — А я тебя ждала.

Кристина вздрогнула и рывком повернулась на звук. В старом кресле, закинув ногу на ногу, сидела Марианна Бойко.

Глава 20. Резкость дружбы

Что-то изменилось.

Изменилось все.

Стекло исчезло. Кристина уже не стояла в музейном зале перед инсталляцией, а очутилась в комнате. Исчез налет нарочитости, искусственности, незримая печать, которая лежала на интерьере, законсервированном за стеклом. Комната казалась живой и обжитой. В ней пахло старой косметикой. Пудрой. Не просроченной и не прогорклой, а той, которую, должно быть, делали в эпоху, куда перенесло Кристину. Когда не было тысяч отдушек и ароматизаторов, а был лишь тальк, мел и белая глина.

И сама Марианна была в винтажном платье. Но не в старом, а в современном, тщательно стилизованном под моду почти столетней давности. Мелкий горошек, кофейная ткань, широкий пояс на тонкой талии, воротничок, стыдливо прикрывающий грудь. Туфли с тупыми носками. Крупные локоны на голове.

— Отличное платье, — сказала Кристина.

И тут же осознала, что больше всего изменилась она сама.

Она просто стояла и разглядывала наряд Марианны, ее квартиру, думала об ароматах… и совсем не думала о том, что встретилась с преступницей, которую так долго искала.

А стоило вспомнить об этом, как стало ясно, что сознание словно раздвоилось. Кристина прекрасно понимала, что происходит. Что она попалась в ловушку врага, и не помогла даже Дина, да и Лещинский не помог бы, будь он здесь. Будь он здесь, все могло оказаться даже хуже — мало ли что он сделал бы, вот так столкнувшись нос к носу со своей «роковой любовью»! Дина исчезла, музей исчез, Кристина оказалась неизвестно где и понятия не имела, что делать…

…но догадывалась, что нужно выпить чаю. Что еще делать, встретившись с подругой?

А Марианна была ее подругой. Временами непутевой, обожающей авантюры, вечно пропадающей на полгода без предупреждения, но все-таки подругой.