К нам осень не придёт (СИ)

— Что такое, моя милая? — раздался мягкий, участливый голос Катерины Фёдоровны. — Я здесь, я рядом. Вот, выпей-ка лекарство!

Мачеха приподняла её голову и подала чашку со знакомо пахнущим отваром. Анна сжала губы: прикосновения рук мачехи сейчас были ей противны. Если это она украла письмо отца…

— Где папенькино письмо? — пробормотала Анна. — Вы его взяли… Зачем оно вам?

— Ну вот, — огорчилась Катерина Фёдоровна. — Анет, родная, успокойся же! Никто не трогал письма, просто ты нынче слишком расстроена! Ты выспишься, отдохнёшь, примешь лекарство, а завтра…

Анна приподнялась на локте.

— Где письмо отца, Катерина Фёдоровна? — спросила она, глядя мачехе в глаза. — Оно лежало в ящике бюро, когда мы…

— Элен, — со вздохом проговорила Катерина Фёдоровна, — будь добра, подай Анюте письмо!

Елена пожала плечами, встала, открыла ящик и вынула письмо.

— Вот оно, моя милая, только пожалуйста, не переживай так!

Дрожащими руками Анна развернула бумагу. Да, всё верно, это было то самое письмо; притом ей было отлично видно, как Елена собственноручно вынула его из ящика. Мало того, в комнате, кроме мачехи и Элен, ещё находился доктор, горничная — они тоже видели…

Всё закружилось вокруг Анет, казалось, стены понеслись в хороводе… Она молча, безропотно выпила из рук Катерины Фёдоровны микстуру и без сил упала на подушку.

* * *

Елена стояла у окна гостиной небольшой, изящно обставленной квартиры Владимира Левашёва. Вот всё и произошло. Владимир и Анна сегодня обвенчались. Церемония была совсем простой и скромной — вопреки всем желаниям их покойного папеньки. Но Анна потребовала от жениха уважения к её горю и отказалась от шумной пышной свадьбы. В присутствии мамаши и сестры она заявила, что готова выполнить волю отца и составить счастье Владимира Андреевича, но так как все они носят траур, то никаких торжеств не будет. Елена наблюдала в этот миг за Владимиром, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло что-то вроде досады и злости. Однако он с готовностью склонил голову.

— Единственное моё стремление, Анна Алексеевна, это устроить всё, как угодно вам. Разумеется, если вы желаете скромной и тихой церемонии, такой она и будет.

Анюта испытующе взглянула на Владимира и кивнула в ответ — казалось, она ждала от него чего-то другого и была приятно удивлена.

На том и порешили. На венчании, кроме матушки и Елены, присутствовали близкие друзья отца: доктор Рихтер и господин Осокин. Были ещё подруга матери и какой-то дальний родственник жениха — вот и всё. После молодых повезли домой, дабы скромно отметить торжество в семейном кругу — никаких торжественных собраний и балов.

Елена сама не понимала, что она чувствовала, когда венчали сестру и Владимира. Она так долго готовилась к этому дню, боялась не справиться, выдать себя словом или взглядом… Теперь же, когда это наконец происходило на её глазах, она будто одеревенела: не испытывала ни боли, ни ревности, ни тоски, ждала лишь, пока всё закончится, точно присутствовала на скучном затянувшемся спектакле,

Анна совершенно не выглядела счастливой новобрачной, скорее наоборот — казалась несчастной и потерянной. Матушка и вовсе беспрестанно гневалась, раздражалась, хотя и старалась улыбаться и держать себя в руках. Остальные немногочисленные гости смотрели растерянно и, видимо, ощущали себя весьма неуютно на этой странной, нерадостной церемонии.

Елена почувствовала ужасную усталость; после тихого, точно на поминках, обеда она шёпотом попросила Анну позволить ей пойти отдохнуть в её комнату. Анна кивнула, сжав губы и подозвала экономку Владимира: та отвела Елену в небольшой уютный будуар, за которым находилась дверь в будущую спальню молодой хозяйки… Елена постаралась не смотреть в ту сторону. Что же, ну и пусть! Сегодня они с маменькой вернутся в их тоскливый опустевший дом, Анет же останется здесь, в объятиях Владимира. Елена вдруг содрогнулась, представив, каково им с мамашей будет существовать одним, без отца, без Анны! Прямо хоть проси их с мужем переехать к ним — ну да что там, это просто смешно! Скоро Владимир выкупит свой фамильный особняк, а там и…

Додумать она не успела: дверь тихо отворилась.

— Я сейчас приду, моя милая, — не поворачиваясь, произнесла Елена, будучи уверенной, что это Анет пришла пристыдить её за долгое отсутствие.

Однако ответа не последовало, вместо этого она ощутила, как горячее прерывистое дыхание обожгло её шею, а на плечи легли сильные, тёплые ладони.

— Элен! — прошептал Владимир. — Посмотрите на меня, Элен! Я не могу говорить…

— Что вы делаете, Владимир Андреевич? — бормотала Елена, слабо пытаясь вырваться. — Зачем?..

— Молчите! Прошу, молчите! Не разрывайте мне сердце!

Он накрыл её губы судорожным жадным поцелуем; он казался утопающим, отчаянно хватающимся за соломинку. Господи, что же это происходит? И как он может, когда их с Анет только что обвенчали?