К нам осень не придёт (СИ)

В этот миг в гостиную крупным шагом вошёл Левашёв. Не обращая внимание на Елену и тёщу, он подскочил к Анне, схватил её за руку и рывком выдернул из кресла. Елена ахнула, мачеха от неожиданности выронила спицу — та негромко тренькнула и отлетела под тяжёлый, дубовый стол.

— Что такое?..

— Вы стали слишком много позволять себе, сударыня! — тяжело дыша, проговорил Левашёв. — Мало того, что вы вечно пренебрегаете моими знаками внимания, манкируете своими обязанностями на светских вечерах… Вы теперь ещё и открыто портите мне репутацию, сводите на нет все мои усилия!

Анна в изумлении смотрела на Владимира.

— Что с вами?!

— А то, что мне начало докучать ваше поведение! Кто вас просил разыгрывать обморок на балу — или что вы там разыграли?! Вы это нарочно? Готовы на всё, лишь бы причинить мне неприятности?

Он схватил Анну за плечи и встряхнул так, что голова её откинулась назад.

— Владимир, что ты делаешь? Отпусти Анет, ей же больно… — голос Элен в защиту сестры прозвучал слабо, но она хотя бы попыталась. Мачеха же молчала, лишь сверкающими глазами следила за этой сценой.

— Оставь, Элен! Я был слишком мягок с твоей сестрицей! Но сегодня её дерзость перешла все границы! Она знала, как важен для меня этот приём, и нарочно притворилась, что ей дурно!

— Сударь, вы что, не слышали доктора Рихтера? У меня был приступ лихорадки…

— Плевать мне, что там плетёт этот доктор, прирученный ещё вашим папашей! — заорал Владимир. — Я же вижу, вам белый свет будет не мил, если не сделаете мне пакость! Довольно!

Он вцепился в руку Анны и потащил её за собой; она попыталась вырваться, однако это оказалось невозможно. Обычно такое спокойное лицо Левашёва исказилось яростью, и Анна впервые по-настоящему перепугалась.

— Что вам от меня нужно? — крикнула она. — Отпустите!

Но он не слушал и продолжал грубо волочить её по коридору, к лестнице… На первой же ступеньке Анна споткнулась и сильно ударилась коленом — но Левашёв даже не замедлил шага. Она судорожно отбивалась свободной рукой; Владимир выругался и схватил её в охапку, точно мешок с мукой.

— Как вы смеете! — хрипела Анна. Он сжимал её так, что стало тяжело дышать; в конце концов злость и страх придали ей силы — извернувшись, она наотмашь ударила Левашёва по лицу. От неожиданности он разжал руки; Анна оказалась на полу.

Даже не чувствуя боли от падения, она вскочила и бросилась по коридору к своим комнатам — там она сможет запереться на ключ…

Позади, на лестнице, легко прозвучали торопливые шаги.

— Владимир, остановись, ради Бога! — Елена налетела на Левашёва и обхватила его руками. — Перестань, это недостойно тебя!

— Прекрати, Элен! Я имею права проучить наконец твою зазнавшуюся сестрицу!

— Не смей! Владимир, ты добрый, умный человек, тебя все любят и уважают! Да, теперь ты расстроен, но завтра одумаешься и поймёшь…

— Отпусти меня!

Однако Елена продолжала стоять, прильнув к нему всем телом и преграждая путь к комнате Анны.

— Пусти, Элен!

— Куда? Зачем? Что ты хочешь сделать?!

Левашёв заскрипел зубами, бормоча проклятия, затем стал высвобождаться из её объятий, но как-то вяло, уже без прежнего бешенства. Правда, он сильно пнул деревянные резные лестничные перила, однако дальше этого не пошёл; Елена же аккуратно поправила щегольской сюртук на своём возлюбленном, пригладила ему волосы.

— Благодарю, — хмуро буркнул Владимир. — Надеюсь, я не сделал тебе больно?

— Со мной всё в порядке, милый. А вот тебе следовало бы выпить немного fine champagne, чтобы успокоиться. А потом ты расскажешь, что тебя так расстроило…

Шаги начали удаляться. Анна ещё раз проверила, хорошо ли заперта дверь, и обессиленно рухнула на постель.

Глава 11

На следующее утро Владимир Левашёв проснулся с крайне мерзким ощущением. Вчера он одержал победу, сумев понравиться всемогущей графине Нессельроде, затем… Затем была Софья Нарышкина, самое чудесное чудо, случившееся в его жизни за последнее время. А вот потом что-то якобы произошло с Анной, и все удачи того вечера обернулись химерой! Из-за этого он не окончил разговор с графиней, а Софья Дмитриевна, верно, сегодня о нём уже не вспомнит.

Проклятая Анна с её проклятым обмороком! Впрочем, с утра он уже не так был уверен, что она действовала именно ему назло; однако Анна раздражала его с каждым днём больше и больше. Он устал всё время опасаться каких-нибудь её выходок, что могли бы повредить его репутации. Договориться с ней по-доброму не получалось, от её презрительного тона и подчёркнутого пренебрежения он холодел от ярости и боялся не сдержаться на людях… Ну что ей стоило хотя бы при посторонних быть с ним более милой, не давать никому поводов думать о неладах между супругами Левашёвыми! Нет, с Анной ему никогда не добиться тех высот, которых он хотел бы достичь!

Впоследствии Владимир даже удивлялся, насколько ясно и спокойно смог изложить сам себе эту мысль: от Анны надо избавляться! С ней живёшь будто на пороховой бочке, никогда нельзя на неё положиться, она ни во что не ставит его, постоянно оскорбляет и унижает! Почему он должен всё это терпеть?!