К неведомым берегам

- Как хорошо! - сказала Мария Николаевна. - Мы успеем повеселиться с вами на святках. Привлечем всех ваших офицеров, да и своих тут кавалеров у нас немало.

- Нас тут, кавалеров, пруд пруди, Мария Николаевна, - как-то особенно серьезно заметил Струве. - Во-первых, Молчанов, - и он скосил глаз на густо покрасневшую Нелли.

- Почему, во-первых, Молчанов? - спросила она и покраснела еще больше.

- Потому что Молчанов, как мне доподлинно известно, - еще серьезнее сказал Струве, - из кавалеров первый во всех отношениях: правовед, умнее всех, красивее всех, ловчее всех, находчивее всех, танцует лучше всех, а как поет!..

- Довольно, довольно, - запротестовали голоса, - мы все сами хорошо его знаем и разбираемся... Кто еще?

Послышался звонок, и минуту спустя столовая огласилась приветствиями и поцелуями: явились генерал-губернаторша с Элиз и другой Ельчаниновой, сам Николай Николаевич Муравьев и чиновник для поручений Молчанов.

Невельской посмотрел на Струве и незаметно пожал плечами, - вот так посидели уютно в семейной обстановке Волконских, нечего сказать!

Мария Николаевна разрешила нежелающим больше чаю встать и пройти в гостиную и тут же сменила у самовара Катю Ельчанинову. Пошли: впереди Катя и Нелли с Невельским, за ними Струве с Мишелем, сразу заговорившие о службе.

- Скучаете? - спросил, чтобы что-нибудь сказать, Невельской, обращаясь к Кате.

- Мы? О нет, мы много и дружно веселимся - одно развлечение сменяет другое. Затейница, конечно, Мария Николаевна. Видите ли, у нее сложилось такое мнение, что только несчастье дает возможность оценить добрые дары, время от времени подносимые жизнью. Оно же охраняет и от пресыщения. Мы заброшены на край света и очень ценим то, что нам преподносит здесь жизнь.

- Я с мамой не согласна, - сказала Нелли, - и не хотела бы по достоинству ценить двенадцать баллов по математике только после несчастья, то есть получивши шестерку или пятерку. Это несчастье лишнее, правда?

- А я согласен, - возразил Невельской, - кают-компанию, душную, тесную каютную конурку, особенно ценишь после вахты в темную снежную ночь, когда зуб на зуб не попадает и от волнения и от холода. Только тогда чувствуешь, что живешь и наслаждаешься и стаканом крепкого чаю и заплесневелым сухарем.

- Какое счастье - беззаботно лететь с горы на салазках или скользить по расчищенному льду на коньках, а вечером в теплой, уютной комнате прислушиваться к бессильному вою ветра в трубе и жить одной жизнью и мыслями с великими предками и чудными писателями! - воскликнула Катя с непосредственной наивностью и пояснила: - Читаем мы здесь запоем. И не только читаем и переживаем, но и спорим... Наши все работают: оба Поджио прямо славятся, как педагоги, тоже и Борисовы, а Сергей Григорьевич непререкаемый сельскохозяйственный авторитет у мужиков. Мария Николаевна обшивает, устраивает, лечит, утешает и ставит на ноги десятки семейств словом, все действуют, как говорят, "кто во что горазд", и все это с подъемом, с сердцем. Словом, мы не скучаем, некогда... Правда, мы с сестрой еще не устроились, но с Нового года обе думаем о занятиях в институте.

- Мы вас, Геннадий Иванович, непременно закружим, как в водовороте, правда? Вы не откажетесь ни от коньков, ни от салазок, ну, словом, ни от чего! - воскликнула Нелли и прислушалась.

- Папа пришел, вы еще с ним не знакомы? - И она бросилась навстречу высокому, востроносому, с лицом, испещренным резкими морщинами, мужику в русском овчинном тулупе, бараньей шапке и местных оленьих торбасах.

Острый запах лошадиного пота и кислой овчины наполнил гостиную.

- Наследил! Наследил! - прыгала Нелли возле мужика, стараясь повиснуть у него на шее. - Достанется от маман на орехи, и поделом. - И, повиснувши, на ухо: - У нас в гостях герой - Невельской.

- Невельской? - громко повторил Волконский. - Где же он? Дайте посмотгеть... А я давно собигаюсь заагканить вас и ваших одичалых могяков у меня сегьезное дело, батюшка, - и он все время крепко тряс руку Невельского и настойчиво требовал зайти к нему переговорить о разведении огородов в Аяне, на Амуре и Сахалине, обещая снабдить книгами, семенами и своими предположениями, основанными на изучении климата.

Из столовой показались гости и хозяйка: Муравьев и Христиани шли, смеясь и затыкая носы.

- Серж, - укоризненно сказала Мария Николаевна, взглянув на пол, посмотри, что ты наделал! Ты откуда?

- М-да, наследил, - согласился тот, целуя жене руки. - Я от Поджио, сейчас пойду к себе, пегеоденусь.

- Совершенно ясно, что мосье Поджио устраивает у себя на ночлег князя Волконского в конюшне - как самом любимом местечке, - насмешливо сказала, жеманясь и притворно чихая, Христиани, вынула из кармана хрустальный флакончик с ароматической солью и поднесла к самому носу Муравьева.