К неведомым берегам

- Те слухи расплывчатые, может, еще и неверные, а эти определенны: в них нет никаких "почти", а есть просто чистые слезы.

- Что за загадки? Бросьте шутить, я не могу разгадать, - сказала она строго.

- И не надо, ведь речь идет обо мне. Важно, чтобы я их разгадал. Помните мнение Марии Николаевны, что только тогда чувствуется полнота счастья, когда ему предшествует несчастье? Ну вот!

- Нет, не пойму, - в сердцах возразила Катя, - будет ли там когда-нибудь это ваше счастье или не будет, это еще вопрос. А сейчас... сейчас ведь на вас обрушилось большое несчастье! О нем и надо говорить, его переживать.

- Екатерина Ивановна, миленькая, не сердитесь, но мы смотрим на вещи различно: вы (я убежден, вижу это и ценю), вы горячо приняли к сердцу мое несчастье и переживаете его, а я его уже пережил, вот и все, - он крепко пожал руку. - Да, да, пережил, - подтвердил он, заглядывая ей в лицо сияющими глазами. - И мне хорошо, хорошо... Но вот сказать, объяснить вам сейчас не могу, не сумею, да и не надо. А петербургские сплетни - это вздор, который рассеется от легкого дуновения богини истины: взмахнет волшебным покрывалом - и как не бывало.

- Вы, дорогой, по-моему, некстати стали поэтом. Вчера сам Николай Николаевич у нас вечером с возмущением говорил папе: "Государь еще, к счастью, верит мне. Я поставлю вопрос ребром и повезу прошение об отставке. Я или они, негодяи!"

- Ну вот видите, "негодяи", - живо подхватил Невельской. - И я так думаю... С его стороны отставка, а с моей - точные промеры и вещественные доказательства правоты - это поможет. Я не доделал своего дела капитан-лейтенантом, доделаю матросом - будет немного труднее, и все тут... Давайте тоже продолжать вместе с вами начатое дело - веселиться. Ведь нам осталось в Иркутске всего три-четыре дня!

И веселились действительно как никогда. Назавтра к Трубецким явились ряженые: высоченный мужик, поводырь, в самодельной маске с длинной льняной бородой и волосами, остриженными в скобку, с громадным ученым ревущим медведем на цепи и с ним мальчишка-поводыренок с медвежонком. Оба зверя показывали фокусы, почти вплотную подходя к шарахающимся зрителям. В одном поводыре признали Сергея Григорьевича Волконского, другого узнать не могли.

Ряженые уже уходили, как вдруг медвежонок растянулся на пороге и упал на спину большого медведя. Тот рявкнул вовсю и бросился в сторону, а медвежонок - в другую, оставив в озорной руке поводыренка свою шкуру. К удивлению зрителей, медвежонком оказался Невельской.

10. КУДА ЖЕ ИСЧЕЗЛИ ДЕКАБРИСТЫ?

Накануне предполагаемого отъезда Катя с сестрой и Невельским сидели втроем в гостиной Зариных, собираясь вместе провести вечер у Волконских, и дружески беседовали по поводу только что прочитанной повести в "Отечественных записках".

Все трое находили, что журнал изменился: сестры утверждали, что он изменился к худшему, так как стал суше и скучнее. Невельской же доказывал, что он просто стал глубже и разностороннее, а что в них говорит просто пристрастие привычки: что не совсем обычно и знакомо, то кажется всегда хуже.

- А кстати, - прервала неожиданно беседу Катя, почему-то смущаясь, как в конце концов вы оценили наших декабристов? Вы теперь уже знаете многих.

- Вопрос прост, а ответ, ой, как труден! - серьезно сказал Невельской. - Если смотреть на них как на случайно встреченных на жизненном пути людей - это одно, а если как на декабристов, носителей определенных идей - совсем другое.

- Без загадок ступить не может, - обратилась к сестре Катя, пожимая плечами.

- Пока ответа что-то не слышно, одно вступление, - поддержала ее Александра.

- Мне не хотелось отделаться ничего не значащей фразой, - возразил Невельской, - я принял вопрос серьезно, а вы сразу бросились в бой на защиту друзей очертя голову, хотя, честное слово, я не думал на них нападать, оправдывался Невельской, удивляясь беспричинной и неожиданной нервозности Кати. Он заметил, что беспокойно бегающие по книжке журнала пальцы дрожали, а на обычно спокойном лице то вспыхивал румянец, то разливалась неестественная бледность.

- Если смотреть на них как на знакомых, друзей, приятных собеседников, то надо прямо сказать: редкие по своим качествам люди - чуткие, разносторонние собеседники, хороших, благородных взглядов на все вопросы жизни; в их обществе чувствуешь себя легко, без всякой напряженности, как у себя дома, среди близких друзей. Но вот от декабризма у них не осталось никакого следа.

Он замолчал. Катя низко наклонила голову. Румянец покрыл не только лоб и все лицо, но захватил и весь затылок под завитками волос, полымем вспыхнули уши.

"Что это с нею? - виновато подумал Невельской. - Откуда это странное волнение?"

- Что же вы остановились? - спросила Александра.

- Мне передалось волнение Екатерины Ивановны... продолжать ли? смутился Невельской.

- Непременно, - потребовала Катя и еще ниже наклонила голову.