К оружию! К оружию!

— Здесь больше сотни гномов, — прошептал он. — И все с большими топорами.

Углеморд заморгал.

— Я вступаю.

— Приведи его к присяге, исполняющий обязанности констебля!

— Прошу разрешения призвать еще одного гнома, сэр. Для сохранения паритета.

— Разрешаю, исполняющий обязанности констебля Дуббинс.

Наконец Моркоу снял шлем и вытер лоб.

— Кажется, больше проблем нет, — сказал он.

Толпа молча смотрела на него.

Он широко улыбнулся.

— Все могут расходиться.

— Я ничего не сделал.

— Да… но… — запинаясь, проговорил Рукисила. — Если старину Крюкомолота убил не он, то кто это сделал?

— Я ничего не сделал.

— Следствие продолжается.

— Ага, не знаешь!

— Но я выясняю.

— Да? И когда же ты это выяснишь?

— Завтра.

Гном замялся.

— Ну, хорошо… — сказал он крайне неохотно. — Завтра. Надеюсь, это действительно случится завтра.

— Вот и договорились, — кивнул Моркоу.

Толпа и в самом деле начала расходиться, по крайней мере она приобрела меньшую плотность. Тролли, гномы и люди, если они настоящие жители Анк-Морпорка, не уходят, пока уличное представление не закончится.

Исполняющий обязанности констебля Детрит, раздувшись от гордости и почти не касаясь костяшками земли, оглядел свое войско.

— А теперь слушайте сюда, ужасные тролли!

Она помолчал, пока очередная мысль не заняла свое место.

— Слушайте сюда и сейчас! Ты — в Страже, малыш! Это работа с возможностями. Я делал ее всего десять минут, а меня уже повысили! А еще я получил образование и обучение для хорошей работы на гражданке! Это ваша дубинка с гвоздем. Вы будете есть ее. Вы будете спать на ней! Когда Детрит скажет подпрыгнуть, вы спросите… какого цвета?! Все будем делать по числам! А чисел у меня много!

— Я ничего не сделал.

— Пора умнеть, Углеморд. У тебя в ранце — пуговицы фельдмаршала!

— Я ничего не брал.

— А теперь покажите-ка мне тридцать два! Нет! Лучше шестьдесят четыре!

Сержант Колон потер переносицу. «Мы живы, — подумал он. — Тролль оскорбил гнома в присутствии других гномов. Углеморд… а по сравнению с ним Детрит — сам господин Невинность… на свободе и стал стражником. Моркоу вырубил Майонеза. А еще Моркоу сказал, что до завтра мы все выясним, а уже стемнело. Но мы живы. Капрал Моркоу совершенно чокнулся…»

Но лайте, собаки! Эта жара сводит всех с ума.

Ангва слушала вой других собак и думала о волках.

Она пару раз бегала со стаей и неплохо разбиралась в жизни волков. Эти собаки волками не были. Волки в целом — миролюбивые и простые существа. Их вожак чем-то походил на Моркоу. Моркоу гармонировал с городом так же, как волчий вожак — с лесом.

Собаки сообразительнее волков. Волкам разумность ни к чему. У них хватает других полезных черт характера. Но собаки… разумностью наградили их люди, хотели они того или нет. А еще собаки намного более жестоки, чем волки. Этим тоже наградили их люди.

Большой Фидо пытался организовать своих бездомных собак в то, что непосвященному могло показаться волчьей стаей. В своего рода косматую машину для убийства.

Она огляделась.

Большие собаки, маленькие собаки, толстые собаки, тощие собаки. И все они горящими глазами смотрели на державшего речь пуделя.

Речь была о Судьбе.

О Дисциплине.

О Естественном Превосходстве Собачьей Расы.

И о Волках. Правда, волки Большого Фидо отличались от тех, с которыми была знакома Ангва. Волки, о которых мечтал Большой Фидо, были крупнее, свирепее, мудрее. Они были Королями Леса, Ужасом в Ночи. Они носили имена типа Быстрый Клык и Серебряный Хребет. Мечта каждого нормального пса — стать похожим на них.

Большой Фидо одобрительно высказался об Ангве, сказал, что она чем-то смахивает на волчицу.

Собаки слушали как завороженные, слушали маленького песика, который попукивал от возбуждения, произнося речь о том, что по природе своей собаки должны быть значительно крупнее. Она посмеялась бы, если бы не четкое осознание того, что после этого ей вряд ли удастся остаться в живых.

А потом Ангва увидела, что сделали с крысоподобной маленькой дворняжкой, которую выволокли в центр круга два терьера и предъявили ей обвинение в том, что она принесла брошенную человеком палку. Даже волки не поступали так друг с другом. У волков нет правил поведения. Они им не нужны. Волкам, чтобы быть волками, не нужны никакие правила.

Когда казнь свершилась, Ангва разыскала Гаспода — тот сидел, забившись в угол, и старался вести себя как можно более скромно.

— Если мы сейчас убежим, за нами, наверное, погонятся? — спросила она.

— Вряд ли. Сходка закончилась.

— Тогда бежим.

Они не спеша завернули за угол, но, убедившись, что их уход остался незамеченным, помчались как бешеные.

— О боги! — воскликнула Ангва, когда от своры бездомных собак их отделяло несколько улиц. — Он же просто бешеный!

— У бешеных пена из пасти идет, — возразил Гаспод. — А он — безумен. Это когда пена в мозгах.

— Все эти разговоры о волках…

— Собаки тоже имеют право мечтать.

— Но волки совсем не такие! У них даже нет имен!

— У каждого есть имя.