К последнему рубежу

Десант полковника Д. С. Наруцкого уже в Альт-Ландсберге. С севера подошли полки 266-й дивизии. Два часа длился ожесточенный бой с остатками дивизии «Берлин». Наши полки и подразделения 220-й танковой бригады во взаимодействии с 266-й стрелковой дивизией полковника С. М. Фомиченко разгромили противника и вышли западнее Альт-Ландсберга.

Во второй половине дня 21 апреля наша дивизия прорвала внутренний обвод на своем направлении. В этот же день 89-я и 94-я гвардейские стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майоры М. П. Серегин и И. Г. Гаспарян, а также 60-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора В. П. Соколова севернее Штраусберга разгромили врага на внешнем обводе и ворвались в пригород Вайсензее и Ной-Хоэншенхаузен, восточная часть Марцана. В прорыв была введена 2-я гвардейская танковая армия, которая продолжила свой героический путь на Бернау, пошла в обход севернее Берлина.

Развивая успех 2-й гвардейской танковой армии, пошли вперед 3-я ударная и 47-я армии. Дивизии 56-го немецкого танкового корпуса генерала Вейдлинга были полностью разгромлены.

Вечером полковник М. И. Сафонов доложил мне о поступившем из корпуса приказе. Мы уточнили на карте общую обстановку и новое направление наступления, предписанное дивизии. Неожиданности в боях — явление нормальное. И на этот раз мы вроде бы получили неожиданный приказ. Но мы-то понимали, за какими событиями он последовал. Дело в том, что на массиве Зеловских высот еще продолжались затяжные бои. 5-я же ударная уже подходила к Берлину. В создавшейся обстановке командующий фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков принял решение об изменении полосы наступления армий и издал директиву, в которой нашей армии ставилась задача наступать в границах: справа — станция Лихтенберг, Лертервский вокзал, слева — Мальсдорф, станция Баумшулленвег, восточный берег Ландверканала на всем его протяжении до Тиргартена, а 3-й ударной назначалась для штурма северная часть Берлина[12], 8-й гвардейской — его южная часть.

Потому теперь нашу дивизию как левофланговую повернули почти в южном направлении, чтобы мы могли выйти к новой разграничительной линии корпуса и армии и приступить к выполнению приказа командующего 1-м Белорусским фронтом, которым 5-й ударной армии предписывалось штурмовать часть центра Берлина.

У меня на столе карта и приказ.

— Михаил Иванович, пока мы принимаем решение, пусть приедут все командиры частей. Давно мы все вместе не собирались, — сказал я Сафонову.

Командный пункт дивизии размещался в большом особняке на восточной окраине Альт-Ландсберга. Дороги к нему подходили хорошие, и все быстро съехались. Мы собрались в просторном зале. Я объявил о новых задачах соединения и стрелковых полков.

У всех собравшихся было приподнятое настроение. Радовались общим успехам советских войск, тому, что мы были уже па подступах к Берлину. Уставшие от боев последних дней, но воодушевленные новой задачей возвращались командиры в свои части.

В эту темную ночь дивизия перегруппировалась с западного направления на южное, а утром 22 апреля перешла в наступление на новом направлении. За день боя полки только нашей дивизии овладели населенными пунктами Пойесхаген, Дальвиц, Мальсдорф, Каульсдорф, Бисдорф, парком, спортгородком, аэропортом и вышли к восточной окраине Карлсхорста, который гитлеровцы превратили в сильный опорный пункт.

После тревожной ночной перегруппировки, напряженного дневного боя 22 апреля мы к вечеру вышли к повой, левой границе армии, корпуса и дивизии: Мальсдорф, станция Баумшулленвег, восточный берег Лаидверканала па всем его протяжении до парка Тиргартен.

Пригород Карлсхорст входил в систему опорных пунктов внутреннего оборонительного рубежа: в нем было много крупных служебных и жилых зданий, кирпичных коттеджей, расположенных по окраинам и почти вплотную примыкавших к восточному берегу Шпре. Населенный пункт пересекало несколько железных дорог, идущих параллельно фронту, с железнодорожным узлом Карлсхорст. Город был заранее подготовлен к обороне, а крупные кварталы кирпичных зданий, такие, как городок военно-инженерного училища, превращены в сильные опорные пункты. Насыпи железных дорог были изрыты траншеями, в которых устроены площадки для пулеметов и орудий.

За Карлсхорстом река Шпре шириной 200–300 метров. На западном берегу ее лесопарковые массивы Трептов и Плентервальд. Все это вошло в полосу наступления дивизий.

Командир корпуса требовал прорвать оборону противника. Значит, затяжного боя вести нельзя, необходимо сделать быстрый таранный рывок и форсировать Шпре с ходу. Здесь конечно же нужно осуществить удар по врагу танковыми десантами. Все это в штабе мы хорошо обсудили и пришли к этому единому мнению, я доложил предварительное решение генералу И. П. Рослому.

— Хорошо, — ответил он, — только обдумайте все и готовьтесь.

В двухлетних боях дивизия накопила большой опыт форсирования крупных речных преград. Самым важнейшим делом в подготовке к преодолению нового водного рубежа была заблаговременная подготовка средств переправы.