К последнему рубежу

К нам подошел дивизионный инженер майор Г. Л. Саломатин и доложил о ходе оборудования командного пункта. Я похвалил саперов за глубокие траншеи и ходы сообщения, просторные блиндажи.

— Вот бревен на блиндажи так и не достали, — сокрушался майор. — Одни доски и камыш. Жители сел предлагали разобрать сараи и хаты и привезти, но я отказался.

— Хорошо сделали, что отказались. И этого вполне достаточно для укрытия. Не это главное. Пока мы знакомимся с работой офицеров командного пункта, прошу подготовить подробный доклад со схемой о проделывании проходов в минных полях и проволочных заграждениях.

Я знал, что начальник штаба дивизии в давней дружбе с дивизионным инженером, и спросил его об этом.

— Давно дружим. Григорий Лукьянович со времен боев на Северном Кавказе со мной в стрелковой бригаде был, а теперь вот в дивизии. Дружба у нас боевая… Он знающий и старательный офицер. Со своими саперами-разведчиками уже весь передний край облазил…

Командный пункт дивизии — большое хозяйство. В нем на видном месте разведчики. Начальник разведывательного отделения майор А. П. Четвертной в землянке трудился один. Он сидел за столом и работал над картой. При нашем появлении он встал и доложил последние данные о противнике. На карте было обозначено расположение частей 3-й немецкой горнострелковой дивизии.

— Старая знакомая еще с Донбасса, — заметил я.

— Да, но она получила большое пополнение резервных пехотных рот и укомплектована заново. Такие показания дали пленные.

— Что ж, скрестим мечи еще раз…

Мы с Михаилом Ивановичем пошли дальше, и он по пути доложил, что помощник начальника разведки дивизии капитан В. К. Гришко находился на моем наблюдательном пункте. Прошлой ночью была организована вылазка, взяли «языка». Он дал ценные сведения об обороне 3-й горнострелковой.

Командный пункт без надежной связи в бою утрачивает свое оперативное предназначение. Я всегда держал под контролем работу связистов. У блиндажа узла связи нас встретил рослый бравый офицер, начальник связи дивизии майор Н. Д. Григорьев. Мы с ним воевали в одной бригаде на Северном Кавказе. Не припомню случая, чтобы у него были перебои в связи даже в тех случаях, когда я выдвигал свой передовой командный пункт в боевые порядки полков. В прошлом преподаватель из Таганрога, Николай Дмитриевич в совершенстве освоил войсковую специальность. Под стать ему был и его помощник по радиосвязи майор Н. А. Богомолов, тоже бывший преподаватель одного из московских институтов. Сработались они отлично и понимали друг друга с полуслова. И сейчас у Григорьева все вопросы связи в предстоящем бою оказались четко обработанными.

Командующего артиллерией дивизии майора С. Г. Веробьяна на своем месте мы не нашли — он был где-то на огневых позициях 823-го артиллерийского полка. Я приказал вызвать его. Прибежал запыхавшийся майор.

— Ну что, проверили? — спросил я. — Все окопались?

— Да, все окопались, — ответил Сергей Георгиевич.

— До вашего прихода?

— Так точно, до моего прихода.

— Значит, обошлись без нас. Когда же, товарищ майор, мы научимся сначала решать главные вопросы. На огневые позиции можно было для проверки послать офицера штаба, а вы еще не доложили мне свои соображения об артиллерийском наступлении. Времени у нас на подготовку только сутки.

— Товарищ полковник, доложу через час.

— Вот ведь грамотный, с академической подготовкой и исполнительный офицер, а организованности в работе нет, определить главные задачи для себя и своего штаба не может, — рассуждал я вслух после ухода Веробьяна.

— Будем ему помогать, — отозвался Сафонов.

И мы разошлись по своим блиндажам.

На самодельном столике передо мной карта с решением на бой. После встречи с офицерами штаба, а в бою не так уж часто приходится с ними встречаться, во мне укрепилась убежденность в правильности решения, возникло чувство гордости за коллектив офицеров командного пункта, который трудился и днем, и бессонными ночами.

Решение Военного совета армии претворялось в жизнь. Первая его часть была уже по существу выполнена. После перегруппировки дивизий и занятия исходного рубежа для наступления были проведены все необходимые мероприятия, которые называются подготовкой к бою.

У нас с командирами стрелковых, артиллерийских полков, танковых батальонов и поддерживающей штурмовой авиации было проведено полевое занятие. Уточнили оборону противника, полосы наступления стрелковых полков. Мной были разработаны «тактические летучки» по возможному ходу боевых действий. В решении тактической задачи по сложившейся обстановке детально отрабатывались все вопросы организации взаимодействия с танкистами, артиллеристами и штурмовой авиацией. Занятия проходили у меня на хорошо замаскированном командном пункте. А тактическая обстановка создавалась на реальной местности.