К последнему царству

Советская власть врала о том, что была рабоче-крестьянской, хотя ни когда таковой не была, да не заметно, что и пыталась. Врала про коммунизм, хотя это утопия для идиотов. Врала даже про то, что была советской, хотя на самом деле была партийной. И ни кто в это враньё не верил, и власть знала, что ей не верят, и всё-таки продолжала врать, не известно кого пытаясь обмануть.

Демократы стали врать о том, что власть принадлежит народу, хотя это попросту невозможно, а если бы было возможно, то стало бы губительно. «Демократические» страны постоянно спорили о том, у кого народовластие подлинное, хотя ни в одной из них ни какого народовластия не только не было, но и не могло быть, как ни кому ещё не удавалось поджарить снег. Они продолжали врать про выборы, хотя люди быстро поняли, что ни каких выборов на самом деле нет, это просто исполнение ритуала, лишенное реального содержания. Они продолжали врать даже тогда, когда сами прекрасно поняли, что ни кто уже им не верит. В конечном итоге они начали действовать открыто, нагло, цинично, уже больше ни кого не надеясь обмануть, и всё-таки продолжали врать, что у вас народовластие. Это вовсе не обязательно про Россию, в США всё ещё циничнее. Демократии нет нигде, и везде врут, что она есть.

Люди, которые поумнее и почестнее, всё понимали, но говорили: «Нет другого выхода». А я просто не в состоянии был поверить, что глобальное и тотальное враньё – это всё, что осталось на долю человечества. Если наш мир, по воле Бога, всё ещё существует, значит и жить согласно правде, без вранья, люди всё ещё могут. И если отдельный человек может жить и не врать, то почему вся страна не может? Готов поверить в то, что Запад уже настолько сросся со своим враньём, что правды не сможет выдержать. Но я был уверен в том, что Россия ещё вполне способна жить без вранья и построить свою жизнь на фундаменте правды. Я захотел это доказать. Вот, собственно, и всё.

– А в чём правда, брат? – улыбнулся царь.

– Правда в том, что вся власть над миром всегда принадлежала только Богу, и может принадлежать только Ему. Людям остается лишь признать это, и попытаться выстроить свою жизнь в соответствии с Божьей волей. При этом нам известен только один способ это сделать – монархия. Ни чего лучше человечество не придумало. Монархия может быть плохой и даже очень плохой в том случае, если уклоняется от своего предназначения. Но даже в этом случае монархия не врет людям по базовым, фундаментальным вопросам жизни. К тому же, монархия может быть хорошей, и даже очень хорошей. А вот демократия не может быть хорошей при самом благоприятном раскладе. Наилучшая демократия – это максимально качественное враньё.

– Получается, всё это для того, чтобы власть получила возможность ни когда больше не врать людям? – задумчиво спросил царь.

– Получается, что так, – тяжело выдохнул Ставров.

Послесловие автора

Эта книга – не прогноз. Я не футуролог и будущего не вижу. Не разделяю розового оптимизма тех монархистов, которые уверены, что в России ещё обязательно будет царь. И к пророчествам на сей счёт отношусь весьма скептически. Есть пророчества Библии, и ни один христианин не сомневается, что они обязательно исполнятся. Но есть пророчества по типу «один старец сказал». К этим можно относиться, как угодно, а можно и ни как не относиться. Итак, я вовсе не уверен, что в России появится царь, но я уверен, что такая вероятность существует. На мой взгляд, в этом нет ни чего принципиально невозможно.

Я, собственно, и пишу о принципиальной возможности, но это не программа действий. Реставрация монархии может произойти как-нибудь совсем по-другому, а вовсе не по той схеме, которую я в общих чертах изложил. Жизнь чрезвычайно разнообразна, ей бесполезно навязывать собственные модели, и я отнюдь не утверждаю, что или так, или ни как. То, что я изложил – один из возможных вариантов.

Смысл того, о чем я пишу, в том, чтобы показать, насколько всё сложно. Похоже, мы плохо понимаем, о чем говорим, когда речь заходит о реставрации монархии. Многие монархисты как-то уж очень легковесно и упрощенно представляют себе реставрацию: соберем собор, изберём царя и будет у нас монархия. У Михаила Веллера однажды спросили, как он относится к идее реставрации монархии и в частности к претензиям на русский трон Георгия Гогенцоллерна, состоящего с Романовыми в родстве. Веллер ответил: «Там наверху уже столько пацанов, что если добавить ещё и Гогенцоллернов, так ни кто и не заметит». Очень остроумно и очень горько.

Неужели мы и, правда, всего лишь хотим увенчать царской короной тот порядок вещей, который сложился сейчас в России? Неужели хотим, ни чего не меняя в стране, просто добавить к действующей политической системе царя? Так вот главное утверждение этой книги: восстановить в России монархию, значит переехать в другой мир. Иначе получится просто политическая оперетта.