К. Р.

Солдаты разместились в Покровских казармах. Восемнадцать офицеров, служивших еще под командованием Великого князя Сергея Александровича, были расквартированы в его генерал-губернаторском доме на Тверской. Константину Константиновичу с семьей были отведены покои в Потешном дворце, куда он попал только к полуночи. До этого был обед у Сергея, сытный и шумный. Сам Сергей, как показалось Константину, выглядел похудевшим, излишне возбужденным и озабоченным, что в общем-то понятно при той огромной ответственности, что выпала на его долю в эти дни.

При встрече они обнялись, но в объятии двоюродного брата и друга на этот раз чувствовалось больше официальной приветливости, нежели прежней искренней радости. Преисполненный важностью своей миссии по организации торжеств, Сергей предпочел не обсуждать эту тему с Константином. В ответ на сочувственное: «Похоже, досталось тебе немало хлопот», покровительственно похлопав его по плечу, предложил:

— Ты, Костя, отдохни, потом пообедаем вместе с преображенцами… О моих хлопотах что говорить? Сам увидишь, чего они стоили… А наговоримся в Ильинском, после коронации, сейчас у меня каждый день расписан по минутам.

Зато его жена, милая, добрая Элла, была все той же — внимательной, нежной и обаятельной. Заметив, что Константин погрустнел, поцеловала его и извинилась за мужа:

— Сережа очень устал и озабочен предстоящими торжествами. Пожалуйста, не позволяй, Костя, мелочам испортить тебе настроение…

Он любил Эллу и восхищался ею. Сколько в ней сочувствия к ближнему, скрытой силы и воли, несмотря на застенчивость и кротость, сколько безмятежной веры в Бога! И как она бережна с Сергеем! Он всегда радовался за него, конечно же не лучшего из мужей. Унаследовав его полк, Константин Константинович знал о неумеренности бывшего командира в выпивке, знал и то, что греховная страсть целиком подчинила его и брак их с Эллой носит в общем-то формальный характер. Но когда видишь ее рядом с ним, забываешь об этом — столько преданности в ее глазах.

Она увела его в гостиную, чтобы показать чудесную коллекцию русской церковной утвари и шитья XVIII века, собранную Сергеем и предназначенную в подарок Историческому музею.

При прощании Сергей сообщил Константину, что приготовил сюрприз для Царя с Царицей: организует их встречу не в Москве, как предполагалось, а в Клину. И, положив ему руку на плечо, добавил:

— Извини, тебя не приглашаю. Насколько мне известно, ты в этот день едешь встречать Августа Ольденбургского. Высоких гостей со всего мира столько приезжает, что Великих князей недостает, чтобы всех принять подобающим чином. Так что приготовься поработать…

* * *

Константин Константинович ехал по Тверской и не узнавал ее: на всем протяжении улица была украшена мачтами с флагами, арками, увитыми зеленью и цветами, декоративными обелисками и колоннами, появилось много торговых павильонов, потому что многочисленные рестораны и другие гастрономические заведения были переполнены. Стены домов были задрапированы коврами и яркими тканями, на балконах среди зеленых гирлянд были укрыты мириады электрических лампочек, зажигавшихся с наступлением темноты. Сотни и тысячи роскошных экипажей медленно двигались по обеим сторонам улицы; несмотря на холод, тротуары были заполнены толпами необыкновенно оживленных людей. Великий князь подумал, что в такой ситуации перейти с одной стороны улицы на другую оказалось бы затруднительно. Среди гуляющих было множество солдат и гвардейских офицеров в парадных мундирах, и командир с гордостью отметил, что преображенцы отличаются от других своим праздничным видом. А гости в Москву всё прибывали — казалось, в эти дни в древнюю столицу стекается вся Россия. Весь чиновный и аристократический Петербург переселился в эти дни в Москву, переполнив дворцы и гостиницы. Великий князь то и дело видел знакомые лица, отвечал на поклоны. Каждый, даже мелкопоместный, дворянин почитал своим долгом посмотреть на коронацию.

Много было лиц официальных, приехавших для поздравлений нового царя, — волостные старшины, войты, [50]представители инородцев в ярких среднеазиатских халатах. В каждой московской семье принимали гостей, родственников и друзей из других городов. Некоторые парки напоминали бивуаки, палатки стояли и во дворах. Нелегко было принять и накормить такую тьму приезжих. Одни завтракали и обедали в шикарных ресторанах и закусочных, другие — под деревьями на пронизывающем ветру. Тем не менее никто не роптал, наоборот — на большинстве лиц угадывалось воодушевление от возможности присутствовать на этом празднике среди именитых сановников, генералов и адмиралов, наследных принцев со свитами, чрезвычайных послов и специальных представителей, съезжающихся в Москву со всего света на коронацию русского Императора. Все ждали этого великого события и надеялись на то, что к приезду Государя и уж, во всяком случае, ко дню коронации тучи рассеются и в Москве воссияет солнце.