К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Между тем в 1960-х годах Северная Корея наладила выпуск еще нескольких типов автомобилей, которые, правда, в основном были копиями советских прототипов. Возможно, самой важной из этих машин стал внедорожник «Кэнсэн-68» (названием ему стал обрезанный, но все равно хорошо знакомый тогда каждому корейцу лозунг «опоры на собственные силы»). Он представлял собой северокорейскую версию ГАЗ-69, знаменитого «козлика», впервые выпущенного в СССР еще в 1953 году. «Кэнсэн-68» хорошо подходил к местным условиям, в связи с чем этот автомобиль, как и его более поздние варианты, до сих пор широко используется в КНДР. По сути, он остается единственным пассажирским автомобилем серийного производства в Северной Корее, так как другие попытки запустить промышленное изготовление собственных легковых автомобилей не принесли особых успехов – в лучшем случае удавалось наладить их мелкосерийное производство.

В 1961 году на заводе Токчхон был изготовлен опытный легковой автомобиль «Сынни-415». В 1970-х и 1980-х годах в КНДР попытались наладить выпуск новых марок легковых автомобилей – так появились модели «Пэктусан» и «Пхеньян-410», но массово они не выпускались. И «Пэктусан», и «Пхеньян-410» были значительно упрощенными копиями «Мерседес-190». По состоянию на 2016 год в КНДР действовали четыре автомобильных завода. По оценкам, их мощности позволяют производить до 60 000 автомобилей в год. Правда, реальное производство там было куда ниже – в 2015 году в КНДР было произведено 35 000 автомобилей. По сравнению с объемом производства в Южной Корее, превышающим 4 млн машин в год, это статистически незначимая величина, всего лишь 0,9 % от южнокорейского производства. Можно предположить, что с введением в 2016–2017 годах новых, беспрецедентных по своей жесткости, санкций Совета Безопасности ООН положение северокорейского автопрома резко ухудшилось.

Самое крупное автомобилестроительное предприятие в КНДР – завод в Токчхоне, ныне именуемый «Сынни» («Победа») – предположительно, в честь первого детища этого предприятия – упомянутого выше грузовика «Сынни-58». Сейчас этот завод может выпускать около 30 000 машин в год.

В 1999 году начало работать первое совместное предприятие, созданное с участием южнокорейского капитала. С южнокорейской стороны в качестве партнера и инвестора выступала небезызвестная Церковь объединения преподобного Мун Сон-мёна. Этот коммерсант от религии в молодые годы отличался резко антикоммунистическими взглядами, а вот к старости, наоборот, стал активно работать с Северной Кореей. Созданное мунитами автомобилестроительное предприятие получило название Pyonghwa Motors, и занималось оно в основном сборкой легковых автомобилей по китайским лицензиям. В итоге, правда, бизнесмены из Церкви объединения разочаровались в совместной работе с Северной Кореей, которая оказалась убыточной. Хотя мощности завода позволяли собирать до 10 000 автомобилей в год, реальное производство было на уровне 1000 машин. В результате в 2013 году, вскоре после смерти Мун Сон-мёна, который лично лоббировал проект и, кажется, был готов терять на нем деньги, южнокорейская сторона полностью вышла из этого предприятия, передав все управление Северной Корее. Тем не менее завод Pyonghwa Motors, ныне находящийся под полным северокорейским контролем, работает и в наши дни, производя в небольших количествах легковые автомобили для местного рынка. Самым известным из них является автомобиль «Хвиппарам». Этот автомобиль первоначально представлял собой Fiat Siena и целиком собирался из комплектов, которые поставляли итальянцы со своего завода во Вьетнаме. В варианте, выпускающемся с 2007 года, «Хвиппарам» – лицензионная копия китайского седана Brilliance BS4, тоже в основном собранная из китайских комплектующих.

Весь северокорейский автопарк по состоянию на 2015 год насчитывал около 280 000 автомобилей, из них около 20 000–25 000 легковых. Большую часть парка составляют машины импортные. С 1970-х годов высшее чиновничество ездит на «мерседесах» и «вольво», а в последнее время – и на BMW. Чиновники рангом пониже раньше передвигались на «Волгах», а сейчас пересели на китайские машины, часто собранные по японским и иным иностранным лицензиям. Точно так же импортные автомобили ощутимо преобладают и в грузовом автопарке.

Почти весь северокорейский автопарк принадлежит государству – по крайней мере, на бумаге. В 1960-х годах некоторые корейцы из Японии, решившие эмигрировать на Север, привозили с собой свои машины, и им разрешалось пользоваться ими, поскольку они были готовы приобретать запчасти и топливо за валюту. Тем не менее содержание личного автомобиля в стране, где практически не было предназначенной для этого инфраструктуры, оказалось делом сложным и дорогим, и многие в итоге отказались от этой привилегии, сдав машины государству.