К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Правящая элита социалистических стран всегда имела мужское лицо. Сановники последних лет социализма остались в памяти в виде грузных пожилых мужчин, одетых в серые, плохо сидящие костюмы или, если речь идет о странах Восточной Азии, в маоистские френчи. Но так было не всегда. В начале ХХ века, на первых этапах своей бурной и противоречивой истории, мир революционного марксизма был полон ярких женщин, некоторые из которых сыграли важную роль в формировании коммунистической доктрины – достаточно тут вспомнить о Розе Люксембург или Александре Коллонтай.

Однако, когда социалистическая система советского образца установилась в 1945 году в Северной Корее, времена романтического революционного феминизма были уже далеко позади. Северокорейский социализм оказался весьма патриархальным даже по меркам СССР и Восточной Европы позднесталинских и послесталинских времен. В составе Верховного народного собрания КНДР есть и женщины, которых считают нужным направлять туда по разнарядке партийные органы, определяющие будущий состав северокорейского «парламента». В Верховном народном собрании 14-го созыва (2019 года) женщины составляли 17,9 % всех депутатов. Однако понятно, что этот орган законодательной власти является чисто декоративным и роль депутатов обоего пола там сводится к тому, чтобы единогласно одобрять внесенные законопроекты и в своих речах выражать поддержку власти. На уровне исполнительной власти ситуация выглядит еще более грустной: из 260 северокорейских министров, занимавших посты в Кабинете в период 1948–2000 годов, лишь шестеро были женщинами.

В 1940-х и 1950-х годах на политической сцене Северной Кореи солировали две женщины. Одна из них – Пак Чон-э (в советской печати ее тогда называли Пак Ден Ай), советская кореянка, направленная на нелегальную работу в Корею еще в начале 1930-х годов. В 1945 году она оказалась в Пхеньяне. Свободное владение русским помогло ей установить хорошие отношения с советскими военными, а амбиций, ума и, скажем прямо, хитрости ей было не занимать. Судя по советским документам, она даже одно время была в списке кандидатов на пост высшего руководителя страны – хотя шансов у нее, скажем прямо, особых не было. Позже Пак Чон-э стала членом Политбюро, а с конца 1940-х годов вошла в десятку ведущих политиков Северной Кореи. Пак Чон-э стала одной из самых преданных сторонниц Ким Ир Сена и сыграла важную роль в консолидации его власти. Но ей это не помогло: в конце концов, она не входила в «партизанскую фракцию» Кима и попала под «чистку» в конце 1960-х годов.

В отличие от Пак Чон-э, Хо Чон-сук попала в политику в основном благодаря семейным связям: она была дочерью видного левого интеллектуала Хо Хона. Впрочем, у нее был и собственный послужной список: во время гражданской войны в Китае Хо Чон-сук была комиссаром полка. В 1950-х годах она занимала ряд важных постов, в том числе пост министра юстиции. Однако в начале 1960-х годов она тоже была репрессирована и отправлена в ссылку. Со временем она вернулась в Пхеньян, но больше никогда не занимала политически значимых постов, находясь на чисто номинальных должностях.

Эти две женщины были наиболее близки к тому, чтобы считаться «северокорейскими Розой Люксембург или Александрой Коллонтай». Однако после 1960 года ситуация изменилась: все женщины, занимавшие заметные посты в правительственных кругах Северной Кореи, так или иначе были связаны с правящей семьей. Поэтому, если говорить о женщинах в высшем руководстве Северной Кореи после 1965 года, речь будет идти исключительно о женах и сестрах вождей.

Ким Чен Сук, вторая жена Ким Ир Сена, была, судя по всему, неплохим человеком, но при этом при жизни она не играла никакой роли в политике страны, так что вся ее слава носит посмертный и отчасти искусственный характер: старт ее культу был дан только тогда, когда ее старший сын Ким Чен Ир был назначен преемником своего отца, то есть в начале 1970-х. Сейчас Ким Чен Сук присвоен высочайший посмертный статус: она вместе с Ким Ир Сеном и Ким Чен Ыном считается одним из «Трех полководцев с горы Пэкту». В 1949 году Ким Чен Сук умерла во время родов, а в начале 1950-х Ким Ир Сен женился третий раз – на Ким Сон-э, работавшей секретаршей в его штабе. Любопытно, что на протяжении почти 15 лет северокорейская печать не упоминала о самом ее существовании. О том, что у Великого Вождя вообще есть официальная супруга, северокорейцы впервые узнали только в 1965 году, когда о появлении Ким Сон-э на дипломатическом приеме мимоходом сообщила печать.