К северу от любви

Он молча смотрел на нее минуту. В глазах застыло изумление. Потом он встряхнулся. С сомнением глянул на деньги в руках.

– С чего вы решили, что она поехала со мной? Нет, не так. С чего вы решили, что она выбрала меня?

– Ваша машина лучшая, – польстила Анастасия Петровна. – Если вы в тот момент были на стоянке, Иришка выбрала бы только вас. Скажите, вы работали восемнадцатого?

– Уф-ффф… – с шумом выпустил он воздух сквозь стиснутые губы и нехотя произнес: – Я вообще-то каждый день работаю. И почти каждую ночь. И сплю, и ем в машине. Как сократили, так и поселился здесь. Тачка кредитная, а платить нечем. Вот и бомблю. Так что восемнадцатого я точно работал. И девятнадцатого, и двадцатого. Показывайте вашу дочку.

– Племянница она моя, – пояснила Анастасия Петровна, показывая ему несколько фото Иришки на телефоне. Полистала и ткнула пальцем в фото Светы. – А это ее подруга. Она тоже должна была ехать в тот день и в то же время. Но на другой машине.

Он смотрел недолго.

– Красивая девчонка ваша племянница.

– Да. Красивая.

– Только она не поехала. Я вот эту, другую вез, – указал он на Свету, запечатленную в бледном свете сумерек в их саду. – Помню я их. Их сложно было не заметить.

– Почему?

– Ругались они между собой. Довольно грубо ругались. Дошли до стоянки, разделились. Эта девушка села ко мне в машину. А ваша племянница к моему приятелю подошла. Но неожиданно развернулась и пошла в обратном направлении.

«То, что они разделились, уже неплохо», – подумала Ярных, убирая телефон.

– Скажите, а куда вы доставили эту девушку?

– Бледненькую?

– Да, ее.

– Уф-ффф… – снова запыхтел парень, неуверенно глядя на тысячу.

Анастасия Петровна добавили еще одну тысячную купюру. Он взял безропотно.

– Я довез ее до набережной. До дороги, ведущей на пляж. Там трехэтажка. Она попросила подождать. Я подождал. Она пришла с парнем. И я снова их повез.

– Куда?! – Сердце Ярных молотило о ребра как сумасшедшее.

– Снова сюда. Парень такой смазливый, вежливый.

– Они приехали и что? Что было дальше?

– Я не знаю. Высадил их. Ваша племянница с какой-то чикой их встречали.

– Чикой?! – вытаращилась Анастасия Петровна.

– Ну, с девчонкой. Такая стильная. На шпильках. Вызывающая. – Он глянул на фото Валечки в телефоне и утвердительно мотнул головой. – Она…

Значит, Иришка ей соврала! Во всем соврала, дрянь такая! А Валина бабка еще нос воротила. Встречаться не желала. Не понимает скудным своим старческим умом, что внучка в группе риска? Ну ничего, она ей глаза откроет на правду.

– А потом? Что было потом?

В ее душе еще тлела надежда, что Иришка уехала. С ним или с кем-то еще, но уехала с этой стоянки. Подальше от парка, где потом обнаружили тело ее подруги. Таксист разочаровал.

– Я не знаю. Я не успел подъехать, сразу взял клиента и повез в аэропорт. С аэропорта сразу поочередно три вызова пришло. Все дальние. Сюда вернулся почти в семь утра. Покемарил как полагается. И никого из них больше не видел. Может, коллеги мои видели?

– Может быть. Спасибо вам, – поблагодарила она и полезла из машины.

Каждый ее шаг отдавался болью во всем теле. Казалось, она идет не по новенькой тротуарной дорожке, выстеленной мягким покрытием, а по огромным валунам, спотыкаясь и поскальзываясь.

Девочки… Глупые, милые девочки! Что же вы натворили?! Во что влипли?! И она тоже хороша! Почему не насторожил ее их скоропалительный отъезд из города? Почему поверила в нелепую басню о горящих турах? Если этого таксиста найдут полицейские, их девчонкам крышка! А если к его словам присовокупят слова коллег, которые тоже что-то видели или слышали, то никакие адвокаты не помогут. Дал бы бог памяти, а! Во сколько Иришка вернулась домой той ночью? Как выглядела? В каком состоянии была ее одежда? Не выпачкалась Ирка землей? В СМИ писали, что Свету захоронили в неглубокой яме…

– Господи! – простонала она шепотом, останавливаясь у входа в кофейню Фроловой и прислоняясь к изящной ребристой колонне. – Что же делать?..

В сумке зашелся истошным визгом мобильник. Звонила Фролова.

– Да, Ольга Ивановна.

– Нет, я чего-то не понимаю, – сразу набросилась та на нее. – Жду, жду, а тебя все нет! В чем дело? Назначаешь встречу и не являешься.

– Я у входа, – вздохнула Ярных. – Сейчас зайду.

– Так заходи уже! – возмутилась Фролова и отключилась.

Конечно, она ее не встретила. Предпочла ожидать в собственном кабинете. Тяжело ступая, Анастасия Петровна вошла. Не дожидаясь приглашения, уселась в роскошное кресло у стола и с облегчением вытянула ноющие ноги.

– Что это ты, Анастасия Петровна, как слониха. Мебель под тобой стонет.

Грациозно передвигаясь на высоких каблуках, бабка Фролова обошла ее, заглянула в лицо, притворно отшатнулась. И уселась не за стол, а на диван напротив Анастасии Петровны. С целью продемонстрировать дорогие туфли, как поняла Ярных, легкий брючный костюм, ладно сидевший на ее худом теле, безупречную фигуру.

А она как слониха! Да, заботливая, угнетенная тревогой слониха.

– Что-то случилось у тебя, дорогая? – равнодушным голосом поинтересовалась Фролова. – На тебе лица нет.