К северу от любви

Ираида Владимировна снова попыталась вспомнить Егора Игнатьева и понять, что в нем такого красивого находят все женщины. Вспомнила и не поняла.

– Нет. Никого пристраивать не нужно. Но речь пойдет как раз о том красавчике. Он был у тебя после моего звонка?

– Был. – Вика прищелкнула языком, словно обсасывала карамельку. – Такой сладенький, подруга! Такой пригоженький! Ах, где мои шестнадцать лет…

– Ты его куда пристроила?

– В смысле?

– Вика! – повысила голос Голева. – Я отослала его к тебе с целью трудоустроить. Так? Так. У тебя же служба трудоустройства! Вот и… Ты куда его пристроила?

На том конце провода помолчали. Потом Вика очень вкрадчивым, тихим голосом спросила:

– А тебе зачем? Задолжал у вас? Или спер что? Почему не предупредила, когда ко мне направила?

Голева закатила глаза. Вику не останови – будет молотить все что ни попадя.

– Ничего он не задолжал, – оборвала она немного нервно. – Просто его ищет кое-кто. Сидела тут передо мной голубоглазая нимфа. Плакала. Пропал, говорит, Егор. И не объявляется уже месяц.

– Упс-с! Голубые глазки, русые локоны, длинные ножки? – уточнила Вика. – Передо мной это сокровище тоже вчера сидело. Все нервы вымотало.

– С тебя, значит, начала.

– Видимо, да.

– А сегодня ко мне отправилась. Ты что же ей не помогла?

– А чем я помогу, подруга?

– А ты его, стало быть, не трудоустроила?

Голева повеселела. С возу проблемы – кобыле легче!

– Нет, конечно. У парня королевские, скажу я тебе, амбиции. Это не нравится, туда не хочу. Там не платят. Это стремно. Да, да, так и сказал, – подтвердила Вика, услышав тихий смех приятельницы. – А мне, если честно, и предложить ему было нечего. Образования-то у него никакого. Странно, что ты его взяла к себе.

– Голова-то у него на месте. Работает за троих. Если работает, – оправдалась Ираида Владимировна. – Ленив ведь.

– Вот-вот. И мне тут начал пальцы гнуть. А я что? Было бы предложено. К слову, на тот момент у меня имелась всего одна вакансия. С ним парень был, я так поняла, они в коридоре перед кабинетом моим познакомились. Тот парень эту вакансию и сгреб. И, по сведениям, до сих пор работает. Им довольны. Он доволен.

– А что за парень?

– Тебе это так важно?

– Мало ли. Вдруг у меня вакансия нарисуется. Буду знать, кого взять. С хорошими сотрудниками сейчас, сама знаешь, проблемы.

– Ладно. Сейчас найду его данные, – вздохнула Вика и громко заклацала длинными ногтями по клавиатуре. – Если важно, записывай. Рюмин Семен Алексеевич, двадцать пять лет. Образование высшее, отслужил в армии, как положено.

– Ну вот, видишь, – удовлетворенно поддакнула Голева. – Какой кандидат!

– Пиши телефон. – Вика продиктовала. – И адрес… Улица Механизаторов, дом семнадцать, дробь три, квартира восемьсот пятнадцать. Хороший парень, точно говорю. Не то что твой протеже. Тот лентяй, каких свет не видывал. Творческая личность, тоже мне! Ушли они, к слову, вместе. И долго болтали у входа. Я в окно видела…

Они поговорили еще немного о пустяках, взяли друг с друга обещание непременно встретиться в ближайшие выходные и простились.

Укладывая трубку на аппарат, Голева почувствовала себя намного лучше. Тошнота прошла. И снова захотелось печенья с чаем. Стало ясно: весь ее недуг был связан с проблемным сотрудником, которого она уволила и неосмотрительно направила к своей приятельнице в Службу занятости. Доброе дело пыталась сотворить для засранца.

И хорошо, что он ушел от Вики ни с чем, что она не посодействовала. Кто знает, куда он потом направился. Кстати, а может, этот Рюмин знает, который Семен Алексеевич? Вышли вместе. Долго разговаривали. Насколько Голева помнила, Егор был жутким болтуном. Рот не закрывался. Мог и поделиться со случайным знакомым своими планами.

И, с сожалением глянув на закипающий чайник, она снова потянулась к телефону…

Глава 21

В левом кармане легкого пиджака заверещал мобильник. Степанов вытащил его, глянул на дисплей и поморщился. Звонила его помощница. Не ответить нельзя, могло быть что-то срочное. Он, конечно, подстраховался, отменил на три дня все записи. Перенес их на другое, удобное для пациентов время. Но кто-то из них – согласившихся – мог закапризничать.

– Что такое? – спросил он, опустив приветствие.

– Илья Иванович, это Нелли, – представилась его помощница.

– Я вижу! – с легким раздражением откликнулся Степанов. – Я просил меня не беспокоить в эти три дня. Надеюсь, причина обоснованная?

Нелли прокашлялась, с кем-то пошепталась и проговорила:

– Думаю, да. В приемной вас ожидает майор Дорофеев. У него к вам вопросы.

– А вы сказали майору, что меня не будет в клинике три дня? Почему он не позвонил лично мне?

Глаза застлало пеленой, стало труднее дышать. Он совсем перестал себя контролировать. После смерти Нины все стало хуже. И майор еще этот!..

Ясно же как божий день: тот явился без предупреждения и звонка, чтобы застать его врасплох, заставить нервничать и неловко чувствовать себя на глазах пациентов.

Ох, майор, майор, не со мной тебе играть в подобные игры. Мальчишка!

– Я не знаю, – растерялась его помощница.

– Хорошо, передайте ему трубку, Нелли.