К северу от любви

– Деньги! – обрадовался Степанов, вскакивая со скамьи. – Он забрал деньги.

– Но деньги в кошельке были…

– Оставьте, майор! – перебил его Степанов с недовольной гримасой. – Я совершенно точно знаю, что Нина не выходила из дома с суммой менее пяти тысяч. Она говорила, что чувствует себя голой с пустым кошельком. Этот стервец взял, но не все, чтобы не привлекать внимания. И он совершенно точно видел, как подъехала машина к дому. Свидетельствующая дама уточнила, что Витька даже прошел за ними немного.

Дорофеев пощипал себя за ухо, уважительно глянул на доктора и произнес, разводя руками:

– Ну, Илья Иванович, респект! Что еще могу сказать!

Тот на похвалу не отреагировал, глянул на часы и скомандовал:

– Идемте, обед у участкового десять минут как закончился…

То, что этот незнакомый мужик явился по Витькину, а заодно и его душу, Василий Сергеевич понял еще утром. Приехал во двор на дорогой иномарке. Одет стильно, как охарактеризовал Витька, уставившись на дядю в окно. И добавил еще, что у дяди бабки водятся. К кому тот мог приехать в крайний подъезд, куда дядя сразу вошел, они оба не имели представления. Но дядя неожиданно через полчаса из крайнего подъезда вышел и пошел в следующий. Потом в другой. И так он обошел до обеда все три дома, стоявших дугой вокруг их просторного двора.

– Дядя Вася, сейчас к тебе придет, – сунулся к нему бледный до синевы Витька. – Я тут поспрашивал, по делу бабы этой он тут ходит.

– Следователь? – поспешил побледнеть за компанию с пасынком участковый.

– Вроде нет. Корочками не трясет. Может, адвокат?

Витька исчез за дверью, а Хомутов вполне отчетливо застонал. Все! Теперь ему не отвертеться. Кто-то что-то да видел. И если следователю не скажут, то адвокату, который вполне может и раскошелиться, запросто.

Зачем ему все это?! Вот зачем?! Из-за Настиного сына работы лишаться? А то и статью на себя вешать за сокрытие улик? Нет, на такое он не подписывался. Как бы он ее ни любил, как бы ему ни было с ней хорошо, свою рубашку, что ближе к телу, менять на тюремную робу он не станет. Он просто возьмет и расскажет то, что можно рассказать.

– Иди сюда быстро! – позвонил он Витьке, недолго подумав.

Тот нырнул в кабинет, словно под дверью пасся.

– В общем, так… – Хомутов разложил на столе широкие ладони, усыпанные крупными веснушками. – Если этот дядя авторитетный, кое-что я ему солью. Если нет, просто выпровожу. И если за ним следом придут мои коллеги, то я им тоже кое-что расскажу.

– Дядя Вася, не губи! – вцепился обеими руками в футболку на груди Витька и вполне неподдельно заплакал. – Закроют ведь! А я ничего такого.

– Заткнись и слушай…

Они еле успели договориться, как мужик заглянул в его кабинет.

– Извините, обед, – вежливо отфутболил его участковый. – Сразу после обеда милости прошу. Сейчас никак.

Странно, но дядя послушно исчез. Но, как оказалось, только из его кабинета, но не со двора. Машина мужика так и осталась стоять на парковке. Мало того, уже доедая кусок яблочного пирога и запивая его чаем, Хомутов увидел в окно, как во двор въезжает на своей машине майор Дорофеев, с которым у него состоялся разговор не далее как вчера.

– Твою мать! – выругался Василий Сергеевич, увидев, как эти двое поздоровались за руку и принялись о чем-то беседовать.

Мысленно послав Витьку ко всем чертям и похвалив себя за предусмотрительность, Хомутов пошел в их с Настей спальню надевать форму. «Отдохнул, называется, после обеда, – брюзжал Хомутов, влезая в тесные брюки. – Весь день поломан».

Спускаясь по лестнице, он глянул на часы. Его обед закончился пять минут назад. Опаздывает. Воровато высунув нос на улицу, он короткими перебежками добрался до опорного пункта, где располагался его кабинет, быстро повесил китель с фуражкой на вешалку. И не успел усесться за стол, как в дверь постучали.

– Да-да, войдите, – произнес участковый, очень стараясь, чтобы его голос звучал твердо, авторитетно.

Дверь отлетела, саданув ручкой по стене. Дорофеев с незнакомцем вошли.

– Товарищ майор! – подскочил с места участковый и пошел вперед с вытянутой рукой.

По пути он успел покоситься на то место, куда ударила дверная ручка. Вмятина. Очередная вмятина. Закрашивай не закрашивай, толку никакого. Хоть дверь снимай, честное слово!

– Не поверите, только собирался звонить вам.

– Мне? Звонить?

Вошедшие с сомнением переглянулись.

– По поводу, Василий Сергеевич?

– Открылись новые обстоятельства того дела, по которому вы вчера приезжали и беседовали со мной, – заговорщически понизил голос до шепота участковый и поспешил закрыть дверь.

– Да? Я весь внимание, – с легкой усмешкой произнес майор Дорофеев, без приглашения усаживаясь на скрипучий стул.

– После вашего визита я еще раз провел опрос населения на вверенном мне участке и кое-что выяснил.

Хомутов уселся за стол, трясущейся рукой дотянулся до нижнего ящика, достал из-под старых газет скомканный бумажный листок и положил его на стол.

– Вот это… – указал он пальцем. – Мне сегодня принес мой пасынок – Витька. Нашел, говорит, рядом с тем местом, где женщину по голове ударили.