К социальной адаптации

д) Властвующие, крупные дельцы, пытаясь заручиться судебной поддержкой в свою пользу, очень редко делают это в личных контактах, обращениях с конкретным судьей. Это самый неэффективный для них путь: «Вассал моего вассала - не мой вассал!». И действительно реальных возможностей и средств (кроме прямого подкупа) воздействия на судью у любого крупного чина региональной администрации нет практически никаких. Деньги же личные тратить там, где можно обойтись обменом властных услуг, никто обычно не практикует. А вот председатель соответствующего суда- дело совершенно другое: здесь и вечная нужда в ремонтах здания суда, его меблировке, оснащении оргтехникой, приличной мебелью и т.п. Но что еще существенней - семейные нужды, прежде всего в квартирах, дачах, хорошем трудоустройстве детей руководителя судебного ведомства. Под такие «вспомоществования» у председателя суда можно попросить практически все. И почти стопроцентно получить. И никуда тогда судья не денется: и карьерная судьба, и объем имеющихся служебных неприятностей, и размеры и частота разнообразных поощрений, премий за работу - все в руках руководства. И очень редкие судьи в состоянии всем этим пренебречь, ослушавшись своего руководителя. А потому, если риски от удовлетворения домогательств своих руководителей чрезвычайно велики в будущем и настоящем, к защитным действиям надо подходить очень серьезно. Средства придется использовать самые сильные. Может статься так, что интересы местного вельможи, финансового воротилы вошли в противоречие с позициями структур МВД, прокуратуры или спецслужб. Тогда нужно скрытно информировать какую-либо из заинтересованных сторон об активном участии в деле руководителя суда. У любого из перечисленных ведомств имеются свои налаженные механизмы воздействия на судебное руководство, которые не уступают по эффективности чиновничьим. При жестоко заявленном противоположном интересе силовых ведомств, как правило, судейское руководство сникает. Но позже может отомстить по полной программе. А потому надлежит ни в коей мере не успокаиваться, а создавать новые более серьезные проблемы своим администраторам - до полного их смещения с должности. При этом стараться держаться в тени, в стороне, и уж тем более не пытаться договориться о примирении - все равно не забудут и не простят своих серьезных ущербов, материальных трат. Даже если на время и оставят в покое. И не идти на предложенные переговоры, но только твердо стоять на позиции, что вы ни в каких из разворачивающихся событий не заинтересованы и не участвуете.

Естественно, что беспрерывный, длительный «сеанс радиомолчания» при этом должен быть тотальным: никаких переговоров ни на службе, ни с друзьями, ни дома, ни по телефону, ни по радио.

Очень важно, как принято говорить, «тянуть время»: реальная жизнь богата бурными событиями и у любых, сколь угодно серьезных оппонентов вполне могут появиться во множестве другие, не менее тяжелые ситуации, тяжелейшие проблемы, которые затмят собою все прежние, вынудят списать все старые долги.

е) При обострении отношений с руководителями спецслужб - не паникуйте: эти ведомства не так стремительны в выпадах против своих недоброжелателей - и непосредственных механизмов прямого действия нет и «почерк» сатисфакций другой. Сначала начнут собирать информацию о ситуациях на работе, в семье, о ближайших родственниках, выискивая «болевые точки», доступные для воздействия скрытыми, неявными инициациями.

Наиболее «популярными» видами мести спецслужб является создание серьезных проблем с детьми, с родственниками (наркотики, скандалы на улицах, на работе, уличение в супружеской неверности с последующим широким распространением этих сведений, организация порочащих публикаций и т.п.).

Но пока суд да дело, многое в отношениях со спецслужбами может измениться в лучшую сторону: лучше будут готовиться их следователями материалы для суда, поменяются начальники. Да и в целом публика в спецслужбах подбирается поинтеллигентней, чем в иных государственных структурах, частных корпорациях, не говоря уж о чистом криминалитете. Что делает сотрудников «органов» не такими одержимыми местью, злопамятством, но предпочитающими договариваться.