К суду истории. О Сталине и сталинизме

Иногда устраивали «показательный» суд в столице союзной или автономной республики. Так, в Минске в Клубе пищевиков был проведен суд по делу «вредителей» из конторы Заготзерно. В Орджоникидзе специальная сессия Верховного суда Северной Осетии судила за «вредительство» и создание «кулацкой повстанческой организации» тринадцать колхозников и колхозных активистов из села Даргавс. Шестеро подсудимых были приговорены к расстрелу [396] . Аналогичные процессы прошли в Куйбышеве, Архангельске, Воронеже, Ярославле и других городах.

Во многих областях и союзных республиках проходили особые показательные процессы над «вредителями» – работниками торговли. Их обвиняли в умышленной организации перебоев в снабжении населения товарами, чтобы вызвать недовольство Советской властью. Особенно много судебных процессов проходило по поводу «вредительства» на железных дорогах. Так, например, в 1937 г. в г. Свободном выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР рассмотрела дело о «троцкистско-шпионской террористической деятельности» на Амурской железной дороге. По этому делу были приговорены к расстрелу 46 человек. До конца года в этом же городе состоялось еще три судебных процесса над железнодорожниками, на которых были приговорены к расстрелу соответственно 28, 60 и 24 человека. Аналогичные процессы выездная сессия Военной коллегии провела в Хабаровске и Владивостоке, где в общей сложности было расстреляно более 100 человек.

В некоторых областях обезумевшие сотрудники НКВД привлекали к ответственности за «контрреволюцию» и «террор» даже детей. Так, например, в городе Ленинске-Кузнецком органы НКВД арестовали 60 детей 10 – 12-летнего возраста, обвинив их в создании «контрреволюционной террористической группы». Детей восемь месяцев держали в городской тюрьме. Одновременно были заведены «дела» и проводились допросы еще 100 детей. Возмущение этим в городе было настолько велико, что после вмешательства областных организаций дети были выпущены на свободу и «реабилитированы», а сотрудников НКВД А. Т. Лунькова, А. М. Савкина, И. А. Белоусова и других привлекли к судебной ответственности [397] .

Суровым репрессиям подверглись священники и исповедующие различные религии. Мы уже писали выше о гонениях на церковь в 20-е и в начале 30-х гг. В 1937 – 1938 гг. эти гонения возобновились с новой силой. Вновь стали закрывать или сносить церковные здания. Известно, что в Петрограде еще в начале 20-х гг. насчитывалось 96 действующих храмов, принадлежавших к различным течениям православной церкви. Из них к концу 30-х гг. сохранилось всего 7. И такое же положение было во всех городах и областях страны. К началу войны оставалось не более 150 действующих храмов. Кроме того, имелось несколько сотен храмов на территориях Бессарабии, Западной Украины и Западной Белоруссии и в республиках Прибалтики. По имеющимся у нас данным, еще до начала «ежовщины» около сотни архиереев и не менее тысячи рядовых священников находились в заключении. В 1936 – 1938 гг. были арестованы десятки православных и обновленческих архиереев и многие тысячи рядовых священников всех церквей. Арестовывали и тысячи верующих, главным образом из числа различных разрешенных законом сект (баптисты, адвентисты и др.). В числе жертв террора оказался и такой популярный среди населения религиозный деятель, как католикос Армении Хорен I Мурадбекян, убитый в 1937 г. в своей резиденции. В Грузии был арестован почти весь епископат – из двухсот епископов на свободе осталась только пятая часть.

Огромного количества тюрем, построенных за столетия самодержавия, оказалось слишком мало для миллионов арестованных. Во многих районах спешно строили новые тюрьмы. Под них переоборудовали бывшие монастыри, церкви, гостиницы, даже бани и конюшни.

После Октябрьской революции многие царские тюрьмы были превращены в историко-революционные музеи. В камерах знаменитой Лефортовской тюрьмы были помещены восковые фигуры ее бывших узников. С началом массовых репрессий эти фигуры были выброшены, а камеры заполнили новые узники. Тюрьма была модернизирована и расширена. Небольшая тюрьма была построена даже в Кремле.

Еще быстрее, чем тюрьмы, по всей стране, но главным образом на Дальнем Востоке, в Сибири, Казахстане, на Севере европейской части СССР создавали новые концентрационные лагеря.