К суду истории. О Сталине и сталинизме

Второй метод можно условно назвать «снизу вверх». Вначале органы НКВД без согласования с секретарем обкома или наркомом арестовывали несколько рядовых работников, объявляя их «шпионами» или «врагами народа». При этом центральная печать помещала статьи с выражением недоумения – почему руководители области или наркомата проглядели вражескую деятельность? Затем аресты расширялись, и в число «врагов» попадало все больше и больше людей. Арестовывались отдельные работники аппарата обкома или наркомата и некоторые из людей, стоящие близко к руководству. Это мог быть личный шофер, референт, редактор, технический секретарь, родственник. Естественное желание руководителя защитить близких и хорошо знакомых людей расценивалось уже не просто как потеря бдительности, но и как покровительство «врагу народа». Тон печати становился более развязным и угрожающим. В центральной прессе появлялись материалы, в которых выражалось откровенное недоверие к секретарю обкома или руководителям наркомата. Все это поощряло различного рода клеветников и личных врагов этих людей. Иногда московские газеты обращались к рядовым коммунистам через голову их местного руководства. Типична в этом отношении одна из статей «Правды», озаглавленная «Пора омским большевикам заговорить полным голосом». «Если руководители Омского обкома, – говорилось в этой статье, – бездействуют и покровительствуют троцкистско-бухаринским шпионам, то пора, чтобы омские большевики заговорили полным голосом» [452] .

Вся эта долгая или короткая кампания приводила к деморализации руководителей, порождала растерянность и недоумение, а с другой стороны, мобилизовала всякого рода клеветников и карьеристов. Концом был арест и гибель намеченной Сталиным жертвы. Излишне говорить, что эти действия мало напоминали действия невменяемого параноика.

Показательно, что во многих случаях Сталин ограничивался вначале только смещением того или иного крупного деятеля партии, но не прибегал к аресту, хотя и располагал «компрометирующими» этого деятеля показаниями или доносами. Этот деятель перемещался на другую работу, иногда даже более ответственную. Сталин таким образом вырывал человека из привычного ему окружения. Были случаи, когда за короткий срок видный коммунист несколько раз переходил из одного обкома в другой, из одного наркомата в другой. Так, например, П. Дыбенко в 1937 году был освобожден от командования Приволжским военным округом и назначен командующим Ленинградским военным округом. Однако через несколько месяцев он был неожиданно назначен заместителем наркома лесной промышленности СССР и направлен в командировку на Урал. Здесь в апреле 1938 года Дыбенко был арестован [453] . Освобожденный от руководства на Украине С. Косиор был назначен заместителем Председателя Совнаркома СССР и переведен из Киева в Москву, а его ближайшие соратники по руководству партийной организацией Украины В. Чубарь и П. Постышев были направлены на партийную работу в Соликамск и Куйбышев. Не сразу после VII пленума ЦК ВЛКСМ был арестован и А. Косарев, уже объявленный «врагом народа». По свидетельству его жены Марии Викторовны, за Косаревым следили из-за каждого дерева на его даче, но вначале не трогали. Все это мало похоже на действия невменяемого человека.

Многие из людей, близких Ленину, но оказавшихся неугодными Сталину, не были вообще арестованы, хотя их тесная связь и дружба с уже арестованными «врагами народа» ни для кого не представляли секрета. Во второй части книги мы приводили на этот счет немало фамилий, к которым можно добавить имена Миха Цхакая, Филиппа Махарадзе, Елены Стасовой, Л. А. Фотиевой, Н. А. Семашко и некоторых других. Некоторые люди задают сейчас вопрос, почему Сталин, уничтожая одних представителей «старой гвардии», «пожалел» других. Быть может, как и многие тираны, Сталин наслаждался своей неограниченной властью, не только убивая неугодных ему людей, но и сохраняя некоторым из них жизнь? Мы думаем, что главным было не это чувство, а некоторые веские политические соображения. Для Сталина, который выдавал себя за ближайшего друга и соратника Ленина, было желательно оставить на свободе некоторое число действительных друзей и соратников Ленина, демонстрируя таким образом преемственность между эпохами Ленина и Сталина. Многих старых большевиков заставляли постоянно выступать с восхвалениями в адрес Сталина. В дни рождения Сталина они подписывали коллективные послания «верному ленинцу» Сталину. В таком поведении не было элементов бреда ненормального человека.