К суду истории. О Сталине и сталинизме

В тот же день в газетах был опубликован и протокол вскрытия, в котором, в частности, говорилось: «Анатомический диагноз: …зажившая круглая язва 12-перстной кишки с резко выраженным рубцовым уплотнением… Поверхностные изъязвления различной давности выхода желудка в верхней части 12-перстной кишки… Острое гнойное воспаление брюшины. Паренхиматозное перерождение мышцы сердца, почек, печени…» [169]

В этом же номере газет содержалось и довольно туманное заключение о болезни Фрунзе. «Заболевание М. В. Фрунзе, – говорилось в нем, – как показало вскрытие, заключалось, с одной стороны, в наличности круглой язвы 12-перстной кишки, подвергшейся рубцеванию и повлекшей за собой развитие рубцовых разрастаний… С другой стороны, в качестве последствий от бывшей в 1916 г. операции – удаления червеобразного отростка, имелся старый воспалительный процесс брюшной полости. Операция, предпринятая 29 октября 1925 г. по поводу язвы 12-перстной кишки, вызвала обострение имевшего место хронического воспалительного процесса, что повлекло за собой быстрый упадок сердечной деятельности и смертельный исход. Обнаруженные при вскрытии недоразвитость аорты и артерий, а также сохранившаяся зобная железа являются основой для предположения о нестойкости организма по отношению к наркозу и в смысле плохой сопротивляемости его по отношению к инфекции».

3 ноября 1925 г. в «Правде» было опубликовано несколько статей, посвященных памяти Фрунзе. («Можем ли мы упрекнуть бедное сердце, – писал, например, М. Кольцов, – за сдачу перед шестьюдесятью граммами хлороформа, после того как оно выдержало два года смертничества, веревку палача на шее».) Здесь же была помещена и официальная статья «К истории болезни тов. Фрунзе». «Ввиду интереса, какой представляет для товарищей вопрос об истории болезни тов. Фрунзе, – говорилось в ней, – редакция считает своевременным напечатать следующий документ».

Далее шли протоколы двух консультаций у постели М. В. Фрунзе и заключение об операции. В этом заключении, в частности, говорилось: «29 октября 1925 г. у тов. М. В. Фрунзе в больнице имени Боткина проведена операция проф. В. Н. Розановым при участии проф. И. Грекова, проф. А. Мартынова и доктора А. Д. Очкина… Операция, произведенная под общим наркозом, длилась 35 мин. По вскрытии брюшной полости… обнаружены… диффузное уплотнение привратника и небольшой рубец в начале 12-перстной кишки, по-видимому, на месте зажившей язвы… Больной трудно засыпал и оставался под наркозом один час 5 мин.».

Нелишне будет привести еще один документ – запись беседы с профессором Грековым, опубликованную в газете «Известия» 3 ноября и полную всякого рода противоречивых и туманных рассуждений.

«Последний консилиум был 23 октября, – заявил Греков. – Все подробности этого совещания были изложены тов. Фрунзе, и ему была предложена операция. Несмотря на то что возможность неблагоприятного исхода от тов. Фрунзе не скрывалась, он все-таки пожелал подвергнуться операции, так как считал свое состояние лишающим его возможности продолжать ответственную работу. Тов. Фрунзе просил только оперировать его по возможности скорее. После операции вызвала тревогу плохая деятельность сердца… К больному после операции, естественно, никого не допускали, но, когда тов. Фрунзе сообщили, что ему прислал записку тов. Сталин, он попросил записку эту прочесть и радостно улыбался… Операция относилась к разряду нетяжелых. Произведена она была по всем правилам хирургического искусства, и печальный исход ее представлялся бы совершенно необъяснимым, если не взвесить данных, полученных при операции и вскрытии. Ясно, что в организме… были особенности, которые и обусловили печальный исход». Далее говорилось о том, что революция и война ослабили организм Фрунзе. «Невольно возникает вопрос, – закончил свою беседу Греков, – можно ли было обойтись без операции? Все изменения, которые обнаружились при операции, говорят, несомненно, в пользу того, что тов. Фрунзе был без операции неизлечим и даже находился под угрозой неминуемой и возможно внезапной смерти».