К суду истории. О Сталине и сталинизме

Речь, конечно, не шла и не могла идти об отказе от весьма строгой централизации партийного и государственного руководства. Коммунисты никогда не рисовали себе социалистическое общество как некую сумму самоуправляющихся общин или коммун, не подчиненных никакому центральному руководству. Централизация в нашей стране была необходима и для борьбы с контрреволюцией, и для защиты от внешней интервенции. Необходимость централизации вытекала не только из политических, но и из экономических причин. В такой экономически слабой и разоренной стране, как Россия, без сильной и авторитетной центральной власти нельзя было быстро создать современную промышленность и особенно различные отрасли машинной индустрии. Только сильная центральная власть могла провести необходимое для этого перераспределение накоплений, мобилизовав для создания новых отраслей промышленности накопления из других отраслей хозяйства и проведя необходимые для этого меры налогового обложения населения и монополии внешней торговли. Да и в дальнейшем большая и все возрастающая экономическая система современного социалистического общества создавала объективную основу для централизации, ибо эта система не могла функционировать без оперативного, единого, авторитетного, компетентного и твердого руководства.

Разумеется, во всем следовало соблюдать меру. И в 20-е, и в 30-е годы централизация в СССР была необходима. Но речь могла идти не о слепой, бездумной и всеобъемлющей централизации, а об умелом сочетании централизации с местной инициативой, с индивидуальным творчеством, с развитием самостоятельности. Надо было найти разумное сочетание централизации и демократизма, государственной дисциплины и личной свободы, подчинения необходимости и сохранения возможностей свободы выбора. Но Сталин даже не искал подобного сочетания. Поэтому начатая в первой половине 20-х годов работа по демократизации партийной и общественной жизни не была продолжена в последующие годы. Напротив, прикрываясь тезисом об усилении классовой борьбы, Сталин постоянно и односторонне настаивал на усилении централизации и постепенно забирал в свои руки все большую и большую власть. Репрессии 30-х годов завершили этот процесс, начало которого надо отнести к более раннему времени. В результате репрессий 1937 – 1938 гг. централизация в СССР была доведена до абсолютизма. Но надо иметь в виду, что и сами эти репрессии стали возможными только тогда, когда сосредоточенная в руках Сталина власть уже превысила всякие разумные для социалистического государства пределы. Чрезмерная власть может испортить даже самых хороших людей. В руках карьериста и честолюбца, в руках ограниченного и злобного человека чрезмерная власть неизбежно ведет к злоупотреблению властью и преступлениям.

Очень помогла Сталину и длительность пребывания у власти. Известно, что во многих политических партиях в различных странах мира руководство партией осуществляется тем или иным политическим лидером пожизненно, особенно когда речь идет о действительно выдающемся политическом лидере. Но в демократическом обществе при многопартийной системе любая партия и любой лидер должны периодически обновлять свой мандат на руководство, и этот акт отнюдь не сводится к чисто формальной процедуре. Но для высших государственных должностей в условиях демократии обычно устанавливаются какие-то предельные сроки пребывания у власти. Эта традиция ведет свое начало еще от Римской республики, в которой два консула выбирались только на один год и не могли быть сразу переизбраны на новый срок.

Но в нашей стране не существовало в прошлом и не существует до сего времени какой-либо системы, определяющей регулярную смену руководства партией и государством.

Ленин был в течение четверти века бессменным вождем партии большевиков. Но он был основателем партии и Советского государства, он был политическим гением, какие появляются на политической сцене не чаще, чем раз в столетие. Некоторые советологи очень высоко оценивают, впрочем, и политические способности Сталина. «В то же время, – писал, например, Стивен Бланк, – приходится признать в нем (Сталине) и политический гений. К каким бы уголовным методам он ни прибегал, он умел маневрировать и политически, когда этого требовало удовлетворение его безудержных амбиций. Это хорошо видно в действиях Сталина на арене международной политики. Он, конечно, был лишен возможности расстрелять Черчилля или Рузвельта. Тем не менее он их блестяще обыграл. Таким образом, мы обнаруживаем в Сталине, помимо преступной воли, невероятной жестокости и презрения к морали, и политическую проницательность и политический талант. Сомневаться в этом – значило бы недооценивать Сталина» [578] .