К суду истории. О Сталине и сталинизме

Окончание гражданской войны создало, однако, в стране исключительно сложную политическую обстановку. Развитие различного рода политических партий на территории РСФСР и других советских республик вступило в новую фазу. В 1920 году приняли решение о самоликвидации партии левых эсеров, эсеров-максималистов, народников-коммунистов. В марте 1920 года эсеры-боротьбисты вошли в состав КП(б) Украины. В состав РКП(б) вошли также левые группы Бунда. Некоторые левые деятели из партий меньшевиков и эсеров также вступили в РКП(б), кое-кто из карьеристских соображений, но большинство из идейных соображений. Сами эти партии переживали кризис, они не могли выработать сколько-нибудь определенной политической программы и создать устойчивые организации. Но тяжелый кризис переживала и РКП(б). Коммунистическую партию сотрясали дискуссии. В ней образовалось несколько фракций – группа «рабочей оппозиции», «демократического централизма» и др. Значительная часть рабочего класса была недовольна ухудшением своего материального положения, плохой работой промышленности, недостатком продовольствия. Еще большее недовольство политикой «военного коммунизма» и продовольственной разверсткой выражало крестьянство. Это недовольство нашло свое отражение и выражение в десятках больших и малых восстаний, прокатившихся по всей стране. Наиболее крупными из них было Кронштадтское восстание в марте 1921 года, в котором приняли участие матросы Балтийского флота, рабочие и население крепости. Несколько месяцев продолжалось восстание крестьян в крупной Тамбовской губернии, проходившее под руководством эсера А. С. Антонова («антоновщина»). В разгар восстания в распоряжении штаба мятежников имелось около 50 тысяч человек, разделенных на 21 полк. Весной и летом 1921 года почти по всей Украине шли ожесточенные бои с подвижными вооруженными группами махновской армии. Десятки более мелких вооруженных отрядов вели борьбу против коммунистов на Дону и Северном Кавказе, в Поволжье, Сибири и на Урале. Фактически это было продолжение гражданской войны, но уже не с генеральской контрреволюцией, а снова с крупными группами «мелкой буржуазии», возглавляемыми главным образом эсерами, анархистами, а иногда и недавними коммунистами. Победить в этой войне было труднее, чем разгромить походы Антанты. Коммунистическая партия смогла удержать свою власть в стране не столько благодаря успехам Троцкого при подавлении Кронштадтского мятежа или Тухачевского – при подавлении «антоновщины», сколько путем решительного отказа от политики «военного коммунизма» и введения «новой экономической политики» (нэпа).

Коммунисты остались у власти в стране, однако их социальная и политическая база значительно уменьшилась, симпатии большинства населения страны были еще не на их стороне. Того рабочего класса, который в 1917 году составлял главную социальную опору большевиков, просто не было. Ленин в 1921 году говорил: «Наш пролетариат в большей части своей деклассирован... неслыханные бедствия, закрытие фабрик привели к тому, что от голода люди бежали, рабочие просто бросали фабрики, должны были устраиваться в деревне и переставали быть рабочими. Разве мы этого не знаем и не наблюдаем, как неслыханные кризисы, гражданская война, прекращение правильных взаимоотношений между городом и деревней, прекращение подвоза хлеба создавали обмен каких-нибудь мелких продуктов, изготовляемых на больших заводах, каких-нибудь зажигалок – на хлеб... Это все и есть, что экономически и порождает деклассирование пролетариата, что неизбежно вызывает и заставляет проявляться и тут мелкобуржуазные, анархические тенденции» [580] .

Иным было и крестьянство, которое хотя и получило помещичью землю в 1917 году из рук большевиков, но которое прошло затем уроки «военного коммунизма», продовольственной разверстки, продотрядов, раскулачивания, комбедов.

Проводить в таких условиях свободные выборы даже в Советы и допускать свободную деятельность даже «мелкобуржуазных» социалистических партий означало для большевиков почти наверняка потерять политическую власть, завоеванную в столь упорной вооруженной борьбе. Этого большевики не могли позволить. Свободу политической деятельности они опять откладывали на неопределенное будущее, а в настоящем они должны были открыто заявлять о своем отказе от принципов «чистой» демократии. Так, например, выборы в Советы проводились теперь совсем не так, как они проводились в 1917 году. Была создана сложная многоступенчатая система непрямых, нетайных и неравных выборов, при которых один голос рабочего приравнивался к 5 – 6 (а на практике и к большему числу) голосов крестьян и «мелкой буржуазии». К тому же очень большое число людей, отнюдь не принадлежавших ранее к эксплуататорским классам, были лишены права голоса.