К свету

Комната ждала моего ответа. Не имело значения, что я не знала, кто был ответственен, или ничего не помнила про несчастный случай; мой ответ мало бы что изменил. Поскольку тишина росла, от волнения я вжалась в матрас. Моя нога и ребра болели, и даже глотание приносило боль. Я сжала руку Джейкоба дважды.

- Да, Брат, она помнит.

Поскольку при этом ответе бормотание голосов возобновилось, меня пронзил холод, тогда как температура комнаты, казалось, повысилась. Я хотела кричать. Пот, бисеринками стекал по моей груди. Ладонь Джейкоба напряглась, и я вздрогнула, поскольку кто-то коснулся моей шеи.

Голос Брата Тимоти прозвучал выше шума.

- Сестра Сара, твое текущее физическое страдание - признак исправления, которого ты заслуживаешь за свои действия. Бог учил нас, говоря, «Я накажу мир за его зло и грешников за их грехи». Бог не наказывает праведников. Поэтому твое страдание – доказательство твоего злого умысла.

- Брат, - ответил Джейкоб, моя рука была все еще в его ладони. - Она просто почтительно указала, что ее намерение не было злым. Она сделала то, что я попросил. Ее цель была в том, чтобы повиноваться мужу. Это я не учел гололед на дороге и ее небольшой водительский стаж прежде, чем отправить ее выполнить мое поручение”.

- Когда Сара будет в состоянии говорить, вы оба предстанете перед Комиссией. Это произойдет до того, как Отец Габриель примет решение о том, завершено ли исправление.

- Как ее муж, я беру на себя ответственность за ее действия. Я гарантирую, что моя жена преднамеренно не нарушала законы «Света». Если бы она это сделала, я бы принял решение о ее исправлении сам.

Я опустила голову на подушку, неспособная постигнуть дискуссию вокруг меня. Почему это происходит? Почему они обсуждают меня без меня?

Немая, с закрытыми глазами и моей рукой, спрятанной в ладонях Джейкоба, никто кроме моего мужа не заметил отсутствия моего участия. Я все еще была в сознании, когда он продолжал передавать мои несуществующие ответы, оставляя меня сторонним наблюдателем в своей истории, неспособной влиять на ее результат.

Возможно, это все было ненастоящим, возможно, это был дурной сон, который скоро исчезнет. Мой живот скрутило, пока продолжался их обмен мнениями о моем неповиновении и исправлении. Каждый раз, когда Брат Тимоти осуждал, Джейкоб напоминал ему, что моя вина еще не доказана. Это было, как если бы вдруг меня судили в моей больничной палате, а не в суде, действующим по нормам общего права.

Только, когда я услышала слово изгнание, их разговор снова отметился в сознании. Все, что было сказано после, было словами прощания. Бормотание и шепот различимое среди звуков шагов, наконец, сменились тишиной. И только, когда захлопнулась дверь, я смогла выдохнуть.

Поворачиваясь к моему мужу, я ожидала объяснений. Ничего. Я собиралась забрать ладонь, когда почувствовала, как потянули мою правую руку, и заговорила женщина.

- Брат Джейкоб, доктор Ньютон хотел бы осмотреть Сестру Сару. Сейчас.

Так много братьев и сестер. И все незнакомые.

- Вы дадите ей обезболивающее? - спросил Джейкоб.

- После осмотра доктора. Он хотел бы, чтобы она была в сознании.

- Передайте ему, что ему придется подождать до утра. У нее было достаточно переживаний за первый день. Принесите препараты, что-то, чтобы помогло ей уснуть.

Я сжала губы в знак протеста. Но этого никто не заметил. Они делали это снова. Обсуждали меня, в моем же присутствии. Почему никому больше не кажется это неприличным?

- Мне очень жаль, - сказала женщина, которая по моим предположениям была медсестрой. - Комиссия не одобрила ее потребление жидкостей. Отказ от питательных веществ - утвержденный указ.

Ладонь Джейкоба напряглась.

- Я вполне осведомлен об утвержденных указах Комиссии.

- Мне очень жаль, Брат. Я не хотела....

- Прошло уже больше недели. Ей нужно больше, чем то, что она получает от этой иглы.

- Я полагаю, они обсудят это утром, после того как Брат Тимоти увидел и поговорил с нею. Они пересмотрят свое решение завтра. Я не могу идти против…

Джейкоб вздохнул, его хватка оставалась напряженной.

- Я понимаю, - признал он. - Тогда принесите мне лёд в кубиках. Если мы поторопимся, и он не начнет таять, то лёд будет твердыми частицами, а не жидкостью. И это не нарушит указ Комиссии.

- Брат?

- Принесите мне лёд.

Глава 2 Стелла

Было уже три часа дня, когда я закончила гоняться за осведомителями — теми, которые, казалось, уходили в никуда — и тащила уставшую себя к телевизионной станции. Я включила заряжаться мертвый сотовый телефон и развалилась на своем столе. Как только я положила голову на руку, то вдруг поняла, что мне немного стыдно от того, что на мне были те же блузка и брюки, которые я надевала вчера. Когда я выходила на задание, это не приходило мне в голову, но вот, я вдруг стала застенчивой.