К свету

Глаза Хауэлла сузились с первым настоящим интересом, который он почувствовал с начала разговора. Одна вещь, которую они уже обнаружили, заключалась в том, что часто существует разница между нейронным образованием и истинным пониманием. Например, нейронный педагог мог научить любого управлять существующей компьютерной системой Гегемонии всего за пять минут, но это не означало, что оператор действительно был знаком со многими ее функциями. И это, конечно, не означало, что кто-то вроде Джадсона Хауэлла постиг фундаментальные принципы аппаратного обеспечения ... или программного обеспечения! Если уж на то пошло, даже тому, кто скачал весь нейронный модуль для кибернетики и информационных технологий, пришлось осваивать абсолютно огромную базу знаний. Более того, поскольку он приобрел это буквально "за одну ночь", вместо того, чтобы постепенно наращивать свою существующую платформу знаний, было удивительно трудно провести точечную корреляцию между тем, что он знал до нейронного образования, и тем, что он приобрел в результате этого.

Судя по предыдущим выступлениям Карахалиоса перед Хауэллом, профессор счел это особенно раздражающим. На самом деле, он, казалось, считал это личным оскорблением. Проблема заключалась в том, что он обладал двумя отдельными, очень обширными областями знания. На создание одной из них он потратил всю жизнь, и там он мог найти свой путь с впечатляющей скоростью и точностью. Другой был совершенно новым, и его использование было похоже на выполнение онлайн-поиска, который приводил к бесчисленным разветвляющимся ссылкам, ни одна из которых не была частью полностью переработанной и усвоенной базы данных поисковика. Когда это различие - и насколько невероятно разочаровывающим оно должно быть - просочилось в понимание Хауэлла, он обнаружил, что почти сочувствует суетливым, привередливым, тонким и бесконечно квалифицированным лекциям Карахалиоса.

Почти.

- У меня есть весь его отчет, который насчитывает что-то около двадцати тысяч слов, с диаграммами и довольно большим количеством сносок, и я перешлю его вам, - продолжила Льюис. - Предполагаю, однако, что вы предпочли бы, чтобы я разделила это на ... более удобоваримые кусочки, мистер президент?

- Не сомневаюсь, что его отчет был бы увлекательным чтением, если бы я понимал больше, чем, скажем, одно слово из тридцати, - сухо сказал Хауэлл. - Так что, да, думаю, вы можете с уверенностью предположить, что я предпочел бы версию для невежественного непрофессионала.

- Хорошо, позвольте мне начать с того, что, хотя вычислительная технология шонгейри значительно более технологична, чем наша собственная, это постепенное улучшение. Ну, немного больше, чем просто инкрементное, поскольку, в отличие от нас, они выяснили, как использовать кубиты, и это радикально меняет то, что вы можете делать с языком программирования или с операциями. Я не собираюсь пытаться вникать в квантовое туннелирование или какие-либо другие связанные с ним концепции, но, выражаясь очень просто - и немного неточно, - наши компьютеры работают в двоичном формате. Данные выражаются в единицах и нулях, и любой данный бит может находиться только в одном состоянии в любой момент времени. Думайте о нем как о несущем только одно значение, одну ценность одновременно. Компьютеры, на которые мы сейчас смотрим, используют биты - кубиты, - которые могут находиться в суперпозициях состояний. Это означает, что кубит не имеет значения, равного единице или нулю, а скорее содержит оба этих значения в виде взвешенной вероятности. Нет никакого способа определить, какое из двух возможных состояний на самом деле имеет место, пока...

Она сделала паузу, когда Хауэлл откинулся на спинку стула и укоризненно посмотрел на нее.

- Извините, мистер президент. По сути, я хочу сказать, что шонгейри - Гегемония - продвинулись на шаг вперед в компьютерных возможностях, о которых мы теоретизировали с 1980-х годов. На самом деле мы построили небольшой квантовый компьютер для экспериментов, но нам все еще было далеко до того, чтобы эта концепция заработала на самом деле. Его преимущество перед двоичной системой заключается в том, что квантовый компьютер может решать определенные задачи гораздо быстрее, чем любой "классический" компьютер, потому что все зависит от алгоритмов систем, а квантовые алгоритмы выполняются быстрее, чем любая вероятностная классическая программа.

- Все это захватывающе и предполагает множество возможностей, но что действительно интересно, так это то, чего шонгейри с этим не сделали.

- Прошу прощения? - выгнул бровь Хауэлл.