К своей звезде

– Ничего. Вытерплю. Вы не беспокойтесь. – Сказано это было уверенно, но без бахвальства, даже с заботой о тех, кто вынужден возиться с ним, беспомощным человеком.

Булатов улыбнулся. Ему был симпатичен этот лейтенант. Да и вообще он любил иметь дело с больными, умеющими мужественно держаться, не теряющими присутствия духа даже в самых критических обстоятельствах. Такие, как правило, легче переносят сложные операции, быстрее выздоравливают. Лейтенант Волков был явно из этой породы.

Носилки внесли в фургончик, закрепили на амортизирующих ложементах. Булатов пересел в салон, а свое место в кабине уступил сержанту. Водителя попросил вести машину с максимальной осторожностью.

Булатов позвонил этой белокурой стюардессе Арине Родионовне примерно через неделю. Была пятница, конец дня. Прежде чем уйти из клиники, он нашел в кармане мятый листок из фирменного блокнота, разгладил его на холодном стекле стола, набрал номер, на всякий случай, ни на что не надеясь. Узнав в трубке ее голос с характерным грассирующим «р», спросил:

– Это няня Александра Сергеевича?

Девушка, видимо, привыкла к подобным шуткам.

– Кому-то требуется няня? – спросила она.

– Совершенно точно, – весело согласился Булатов. – Приходящая по вызову. Оплата по соглашению. Для уточнения условий контракта необходима личная встреча. Сегодня. У меня колеса и я могу приехать в любую точку земного шара. Называйте место и время. Хоть Братск, хоть Якутск.

– Ах, вот это кто, – сказала она потеплевшим голосом. – Придется ломать планы.

– Что вы! – Булатов не рвался на это свидание. И когда звонил, больше надеялся, что телефон не ответит. А тут прямо все как по маслу. – Только не надо жертв. Я могу не оправдать их.

– Да нет уж, – возразила Арина Родионовна. – Во второй раз вы не позвоните. Записывайте мой адрес и приезжайте. Здесь и обговорим условия контракта.

– А это удобно? – спросил он, записывая адрес.

– Удобно, – заверила она. – Жду вас не позже девятнадцати.

Домой, так домой. Булатов развернул карту города, нашел улицу Васи Алексеева. Почти рядом с метро «Кировский завод». Направление знакомое, он уже не раз ездил в Петродворец, гонял машину в Красное Село на техобслуживание. Он любил сидеть за «баранкой», и будь у него время, с удовольствием мог поехать до Якутска и дальше в тундру.

Воспоминание о тундре мгновенно отозвалось неясной тревогой. Представил уходящую в дымку горизонта сине-бело-зеленую равнину, поблескивающие в прозрачном воздухе пятна озер, парящую над устьем Индигирки розовую чайку, и Женьку… Заправленные в сапоги джинсы, руки в карманах полушубка, подбородок в лохматом воротнике, печальная улыбка и крутая обида в золотисто-карих глазах.

И поездка к Арине Родионовне показалась ему бессмысленной и нелепой. Зачем? То, что он почувствовал и открыл для себя туманным утром на берегу Индигирки, ничем и никогда подменить не удастся.

Но машина уже катилась по улице Васи Алексеева. Дом под номером одиннадцать оказался в глубине двора, и Булатов, попетляв вокруг детских площадок, наконец припарковал «Жигуля» у нужного подъезда. С тополей дружно опадали желто-коричневые листья, покрывая землю унылым двухцветным ковром. Как быстро, черт побери, промчалось лето.

– Ого, какая точность! – искренне сказала Арина Родионовна. На ней было легкое платье, похожее на пляжный сарафан, волосы перехвачены небрежным узлом на затылке, на ногах хотя и нарядные, шитые золотой канителью, но старые стоптанные штиблеты. «Домашняя кошечка», – подумал Булатов. Такой Арина Родионовна совсем не походила на ту строгую стюардессу. О чем он не преминул высказаться.

– Униформа в какой-то степени защищает, – сказала Арина, – но все равно пристают, спасу нет.

– Считайте, что одним приставалой стало больше.

– Ну нет, – засмеялась она. – Тут все наоборот. Ваша жена знает, куда вы поехали? – спросила вдруг.

– Разумеется, – храбро солгал Булатов. – Мы не скрываем друг от друга ничего.

– И она спокойно отнеслась?..

– Даже обрадовалась. Говорит, я хоть позанимаюсь. Она у меня студентка. На первом курсе.

– Вам повезло, – совсем по-доброму улыбнулась Арина. – А я ревнивая. Я бы через пять минут следом примчалась. Мне лучше неправду говорить: поехал на симпозиум или… срочно вызван в управление. Я вся в мать. Отец сегодня сказал, что задержится на сдаточном объекте, он строитель, а мать не поверила, поехала на объект, хочет сама убедиться. Час на электричке в один конец.

«А как Женька будет относиться к его вынужденным задержкам, дежурствам?» – спросил Булатов себя. И ответил однозначно: она будет верить каждому его слову, как и он ее. Первая неправда между ними станет началом конца.