К тебе

В камине потрескивал огонь, с каминной полки свисали два больших красных носка с белой меховой оторочкой и крошечный кремовый вязаный носочек с красной ленточкой. Я заказал их сразу после переезда, наши имена были вышиты сверху, даже имя Мэдди. На её носочке было написано «МЭДДИ РОУЗ», хоть Дарби пока и не согласилась на второе имя. Я успел привязаться к этому имени, так что Дарби перестала со мной спорить, когда я развесил носки.

В комнате царил полумрак, Дарби отдыхала на диване, положив босые ступни мне на колени. Она тряслась от смеха, глядя на то, как я пытаюсь покрыть лаком её опухшие пальчики на ногах.

— Что такое? — спросил я, улыбаясь, при этом стараясь не отвлекаться. — Не шевелись! Я и так с трудом справляюсь, а тут ещё ты трясёшь ногами от смеха.

— Не могу удержаться, — Дарби достала телефон и сделала снимок.

— Серьёзно? — я взглянул на неё с каменным лицом.

Дарби прыснула со смеху. Покачав головой, я продолжил работу. Происходящее нисколько меня не напрягало, но Дарби так нравилось подкалывать меня, что я притворялся, будто у неё выходит. Когда закончу с лаком, я нанесу масло для кутикулы на её ноготки и помассирую ей ступни, и тогда Дарби будет лежать с блаженным и умиротворённым видом. Я обожал эти моменты — наши тихие совместные вечера дома перед тем, как Дарби уйдёт на работу. Лучше не бывает.

Телефон Дарби зазвонил у неё в руках. Она взглянула на экран, а затем показала мне. На экране высветилась надпись «Неизвестный номер».

Я потянулся к телефону, жестом показывая, чтобы она передала его мне. Дарби вытянулась изо всех сил, а затем откинулась назад, пыхтя. Проведя большим пальцем по нижней части экрана, я ответил на звонок.

— Алло?

На том конце линии кто-то дышал. Это не был случайный звонок «из кармана». Кем бы ни был звонящий, он чего-то ждал.

— Кто это? — спросил я.

Собеседник по-прежнему дышал в трубку. Это точно не какой-то извращенец или скучающий подросток-приколист. Звонящий просто ждал. Слушал.

— Кто это? — спросила Дарби.

Пыхтение в трубке прекратилось, звонок оборвался. Я нахмурился, глядя на телефон.

— Никто, — ответил я.

Надо будет набрать Вэл и попросить её о ещё одной услуге, хоть я и так задолжал ей уже десяток.

— Мой номер есть только у тебя, Ставроса, Андера и Майи. И в приёмной врача, — Дарби улыбнулась на последних словах.

Она так гордилась, что наконец смогла дать им свой номер, а сотрудники клиники радовались тому, что теперь у неё есть доступ к телефону. Доктор Парк в кои-то веки прониклась ко мне, поверив в мои благие намерения. Я пропускал обеденные перерывы, чтобы присутствовать вместе с Дарби на каждом приёме, радуясь, что генерал не возражал против этого. Бьянка даже не вникала в причины моего отсутствия. Они знали только то, что моя девушка беременна.

Дарби повернулась, чтобы посмотреть на большие часы, висящие на кухне.

— Это единственное, что мне не нравится в моей работе. Гостиничный бизнес работает триста шестьдесят пять дней в году. Сегодня сочельник, в камине горит огонь, а мне скоро собираться на работу.

— Ты уже говорила со Ставросом?

— Я не могу, — жалобно ответила она. — Тильда всё ещё находится в хосписе. Она протянула на месяц больше, чем ей предрекали. Она может скончаться в любой момент.

— Как она выглядит? — спросил я. Дарби навещала хоспис почти каждый день.

— Как скелет. Она спит большую часть времени. Это так ужасно. Трекс? Не дай мне… Не дай подобному случиться со мной, ладно?

Нежно опустив её ноги на пол, я подсел к ней поближе. Дарби редко заговаривала о нашем будущем. Она не представляла, как это действует на меня. Даже разговор о пугающем конце воодушевлял меня, ведь это означало, что Дарби позволит мне любить себя каждый день нашего пути.

— Мы скончаемся в одно и то же время, в нашей постели, в тепле и радости.

— Я серьёзно.

— Не дам, — пообещал я. — Я никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Дарби, казалось, устроил такой ответ, и она прильнула к моему плечу. Мы сплели пальцы поверх её живота, засмеявшись, когда Мэдди повернулась.

— Мы расскажем ей? — спросил я. — То есть… я тут подумал… никто ведь не знает, что она не моя. Мы могли бы… ты могла бы взять мою фамилию и указать её в свидетельстве о рождении. Такое часто бывает.

Дарби молчала так долго, что я начал беспокоиться, не расстроил ли её.

— Или… или ты не хочешь, — быстро добавил я.

Дарби посмотрела на меня. По её носику стекала слезинка.

— Ты что, только что сделал мне предложение? А то получилось как-то так себе, — улыбнулась она.

— Могу попробовать получше, если хочешь, — с облегчением выдохнул я.

— Хочу, — ответила она.

— Правда? Ты выйдешь за меня?

Она кивнула, и я нагнулся, чтобы коснуться её губ своими. Вот теперь я понял, почему Китч притворялся, что его семья жива, и зачем Харбингер много месяцев потратил на терапию, чтобы быть самым лучшим отцом своим детям. Семья была всем. Ради неё стоило отдать жизнь, стоило рискнуть рассудком и побороть свои самые дикие страхи.

— Я не заставлю тебя ждать, — сказал я.

— У тебя пять с половиной недель до дедлайна, мистер.