К вечности

Я слышал: жалостливые стоны, предсмертные хрипы, возбужденные голоса, пронзительное визжание, радостный смех, горький плач, громкий крик.

Я слышал: писк комара, жужжание пчелы, трель соловья, клекот сокола, пыхтение ежика, вой волка, рев лося.

А потом до меня донеслись: хруст ломаемых стволов деревьев, рвущий пространство заунывный свистящий ветер, раскаты грома, рокотание сходящих с вершин гор снежных лавин, гудение извергающихся вулканов, глухие стоны лопающихся на части континентальных плит, разряды ударов падающих на планету астероидов.

Я слышал мерное дыхание нашей Вселенной и легкое трепетание стен Галактик ласкающихся меж собой… сроднившихся, сблизившихся, живущих, существующих по единому Закону Бытия когда-то дарованному, прописанному самим Всевышним.

Еще, кажется, миг и я услышал лязг, дребезжание, стук движущегося механизма, али всего-навсе живого организма. Огромное устройство или живое существо ощущаемо для мой плоти перемещало, где-то совсем близко, что-то дюже тяжеловесное. Оттого доносилось его гудение, инолды сопровождаемое скрежетом и предыханием.

Я повернул голову влево, что уже мог делать и без помощи братьев, и воззрился на тот механизм… организм…

Мощное и огромное Колесо… мельчайшую искру, висевшую прямо предо мной. Еще к нему можно было применить сравнение гигантское, безразмерное, громадное, величественное в своем размахе. А можно лишь малешенький, капельный, масенький, очевидно, от понимания видимого и твоего места занимаемого во Всевышнем.

Для меня же, как для Бога, Колесо было величественно огромным, внушающим трепет и почтение.

Это было Колесо. Золотое Колесо с ободом, опоясывающим по краю мощные, широкие спицы. Восемь спиц, также зримо золотых, сходились в его вращающемся вроде втулки навершие, кое удерживалось широкими полосами голубых, серебристых, оранжевых туманностей, расчерчивающих сами космические недра и теряющиеся в бескрайних далях соседствующих Галактик, чьи прозрачные стены почитай брали в полон и само Коло Жизни.

Усыпанные множеством звезд, те туманности, поблескивая, переливались, курился в них спиралевидной завертью дымок. Само Коло Жизни напоминало аттракцион, каковой на Земле люди величали Колесо обозрения али еще чертово колесо. Вероятно, потому как сама идея этого устройства человеку — изобретателю была ниспослана чертом. Право молвить, не имеющего ничего общего с тем видом и не обладающего признаками оные в данном племени подозревали земляне. А именно толкать человека на злобные поступки, жадность, ложь и вообще побуждать к разнообразным порокам.

К поверхности вельми ребристого обода, спаянного, собранного посредством множеств широких треугольных пластин снаружи были прилажены узкие вервие. Трубчатые сосуды, извиваясь в космической дали, расходились в разные стороны и несли в себе вырабатываемые Коло Жизнью всевозможные соки: жидкие соединительные ткани, горные породы, родниковые воды, разнообразные жидкие сплавы, раскаленную магму, обладающие особой текучестью жидкие кристаллы. Обобщенно все то, что питало, создавало, насыщало и давало бытие самим Галактикам, системам, звездам, планетам. Иноредь вервие переливались, покачивали своими долгими багряными, синими, желтыми рукавами так, что чудилось, перекатывали внутри себя газообразно собранные стайки звезд… капель водицы… вязкие сплавы.

Само Коло Жизни было малоподвижным. В нем медлительно, степенно двигались восемь спиц, точно прочерчивая на застывшем золотом ободе полосы, иссекая из него золотые, серебряные, платиновые, радужные искры, газы, частицы и более мельчайшую россыпь пыли, не торопко отсекающуюся от самого Колеса, обода, спиц и уплывающую в бескрайнее мироздания Вселенной.

Днесь пред краем статично замершего обода располагалась широкая площадка, по полированной поверхности каковой дымился сизый туман, украшенный в особо плотных местах синей изморозью, столь мелкой, напоминающей густые комки снега или льда. На площадке находились шесть расставленных параллельно друг другу рядьев гамаюн вещих птиц. Токмо мгновения погодя, словно отойдя от мощи Коло Жизни, я понял, что создания Родителя, своими ровными шеренгами, в двух местах соседствующих друг с другом, сотворили проходы. Посему слева два ряда представляли гамаюны серебряной рати, что осуществляли общение меж Родителем и Димургами. Общение, догляд и помощь. На черной коже каковых просматривались множественные, серебристые узоры: символы, письмена, руны, литеры, свастики, ваджеры, буквы, иероглифы, цифры, знаки, графемы, геометрические фигуры, образы людей, существ, зверей обозначающие роль Отца во Вселенной. Ноне гамаюны серебряной рати находились в своем близко божественном виде, потому на их круглых лицах с высоким лбом просматривались длинные, костлявые носы, толстые рдяные губы и замечательные глаза, не имеющие зрачков, где радужки, по форме схожие с вытянутым ромбом, были насыщенно-пурпурными и окружены ярко-желтой склерой.