К вопросу о миражах

— Раз портсигар из похищенных вещей московского музея, значит, Васька имел к ним прямое отношение, — сказал Иван Данилович.

— Думаю, что именно так, — ответил Евгений Сергеевич.

— Кстати, — проговорил капитан, — я опросил граждан, присутствующих в тот период в зале вокзала, так двое видели, как Васька был изрядно выпившим и шел, качаясь с каким-то парнем лет тридцати плотного телосложения с горбатым носом и продолговатым шрамом на левой щеке. Буфетчица Валя тоже видела этого парня с Васькой. Она еще сказала, что когда горбоносый покупал у нее бутылку пива, то когда он рассчитывался, она заметила на фалангах правой руки крупную наколку «Кука», а на фаланге большого пальца татуировку в виде перстня, в котором на белом фоне была перевернута карточная пика.

— Это уже кое-что, — сказал Кудрин, — согласно уголовной классификации, наколка с перстнем, внутри которого перевернута карточная пика, означает, что человек сидел за хулиганство, а наколка «Кука» — скорее всего его кличка.

— И еще, я думаю, что, скорее всего человек, которого видели вмести с Васькой, — перебил капитан, — мог после этого сесть на московский поезд…

— И сесть, конечно, без билета, — перебил капитана уже Кудрин, — заплатив наличными какой-нибудь проводнице.

— Согласен с Вами, — бодро проговорил Волин.

— Иван Данилович, мне нужно связаться со своим руководством, соедините меня, пожалуйста, с дежурным по московскому Управлению, — попросил Евгений Сергеевич.

Капитан взял трубку телефона и попросил телефонистку связать его с московским Управлением. Через минуту телефон зазвонил и, Кудрин сам снял трубку. Услышав голос дежурного, представившись, попросил связать его с полковником Кочетковым и через мгновение он уже докладывал Кочеткову о событиях, произошедших на станции «Раздельная», о найденном портсигаре и о горбоносом мужчине, возможно убившем Балабанова. Полковник вначале был удивлен, а потом привычным тоном проговорил: — Ну что же Женя возвращайся в Москву, а я дам указание, чтобы наши работники постарались перехватить горбоносого мужчину на вокзале в Москве.

— И еще, — спохватившись проговорил Кудрин, — по описанию очевидцев у того горбоносого парня на фалангах пальцев правой руки была наколка «КУКА», а на фаланге большого пальца татуировка в виде перстня, в котором на белом фоне перевернута карточная пика.

— Очень хорошее дополнение, нужно будет «пробить» его по нашим картотекам, — сказал Кочетков и, попрощавшись, разъединился с ним.

Евгений Сергеевич положил трубку телефона и недоуменно проговорил: — Накрылась моя рыбалка, приказано вернуться в Москву.

Иван Данилович сочувственно покачал головой и пожал плечами. В этот момент в дверь втиснулся сержант и сообщил, что из Волгограда за гостем приехала машина.

— Ты Пашка вот что, — проговорил капитан, — попроси Валю, чтобы она накормила водителя, а то он наверняка голодный и скажи ей, что я потом расплачусь с ней.

Сержант ушел, а Кудрин снова попросил капитана созвониться с УВД Волгограда. Иван Данилович без колебания взял трубку и попросил телефонистку соединить его с дежурным по Управлению.

Уже через минуту Кудрин говорил с Романом Звягинцевым и рассказывал ему о всех событиях, произошедших на станции. Потом сказал, что руководство приказало срочно возвращаться в Москву, и что их рыбалка накрылась «медным тазом».

— Женя, ну что у нас за жизнь такая, одна работа и все, порой так закрутит, что иногда придешь домой и не знаешь 03 набрать или 0,5 открыть, — сказал Звягинцев.

— Вот ты Ромка шутишь, а мне не до смеха, я ведь так мечтал о рыбалке, а тут такой облом, — грустно проговорил Евгений Сергеевич.

— Да понимаю я, обидно конечно, что так получилось, я тоже в шоке еще и от того, что мы с тобой не встретились, — ответил Звягинцев и продолжил, — я тут думаю, что ведь ближайший пассажирский поезд на Москву с этой станции будет только завтра утром. Следовательно, в Москву ты приедешь через двое суток; ты Женя побудь еще немного на станции, а я поговорю с военными, может у них какой-нибудь борт летит в ближайшее время в Москву.

— Хорошо, — ответил Кудрин и, положив трубку телефона, уставился на висевший у двери кабинета большой красочный плакат.

На нем была нарисована огромная метла, которая заметает сор из пустых бутылок и, над ней крупными буквами, было написано: Врага самогонщика и яд самогон из нашего дома советского вон.

Взгляд Евгения Сергеевича скользнул по плакату, а потом под рабочий стол капитана, где стояла недопитая ими бутылка с мутным самогоном.

— Ну что Иван Данилович, — со вздохом сказал Кудрин, — допьем, что ли бутылку.

— Да конечно, — ответил капитан и, достав из сейфа стаканы, налил в них самогон.

После принятого самогона Евгений Сергеевич немного повеселел и даже рассказал капитану очередной анекдот.

Минут через двадцать в кабинете зазвенел телефон. Волин снял трубку и протянул ее Кудрину: Это Вас майор Звягинцев, — тихо сказал он.