К вопросу о миражах

Как и было обговорено, он подъехал на такси к кафе «Придорожный» и сел за столик; он заказал себе бутылку пива и стал ждать. Минут через десять к нему подсел худощавый парнишка и спросил:

— Принес схему?

— А где Лена? — в ответ спросил Егор.

— Выгляни в окно, — сказал незнакомец.

Егор посмотрел в окно и увидел припаркованный джип, в окне которого он увидел сидящую на переднем сиденье Лену.

Потом все произошло так быстро, как показывают в детективных сериалах, к машине подскочили вооруженные люди в масках и в мгновение ока всех вытащили из нее. А к сидящему напротив мужичку резко подошли откуда-то взявшиеся также вооруженные сотрудники милиции и скрутили ему за спиной руки.

Лена была свободна, и Егор, пока всех задержанных рассаживали по машинам, подскочил к ней и крепко обнял:

— Ты прости меня, родная, это все из-за меня, я очень виноват перед тобой…

— Все хорошо, Егор, ты ни в чем не виноват, это все открытые отцом золотоносные жилы на Байкале не давали покоя этим бандитам и чуть не погубили нас, — проговорила Елена.

Утром следующего день Егор снова был в кабинете полковника милиции Кудрина.

— Спасибо вам, Евгений Сергеевич, за все, — сразу при встрече сказал Егор.

— Да, — задумчиво сказал полковник, — из четверых людей, которых мы вчера задержали, двое были в розыске. Они сразу раскололись и сказали, что действовали по наводке иркутских бандитов. Сегодня утром в Листвянке был задержан некий Семен Осадчий со своими подельниками, и им предъявлено обвинение в похищении человека. А какие планы у тебя на жизнь дальше?

— Моя мечта, — сказал Егор, — в каком-нибудь православном храме учить детей прихожан рисованию и приучать к смирению в этой мирской жизни…

— Благородное стремление, — задумчиво ответил Кудрин, — я попробую тебе помочь в этом, позвони мне через пару недель.

Через месяц Егор с Леной зарегистрировали брак и, как было договорено, приехали в Новые Коты, чтобы отметить это событие у Петровича. На торжественный ужин собрались все друзья, в том числе и приехавший из Иркутска Моисеевич. Алексей с Катей долго и протяжно пели сибирские песни, Петрович, хлопая глазами, не мог нарадоваться счастью друга, а Моисеевич привез толстый портфель и, загадочно ухмыляясь, поглаживал его перед лицом Егора.

В портфеле действительно лежал миллион долларов: ровно половину он отдал Петровичу, чтобы тот передал деньги детскому дому, ибо самому ему связываться с деньгами не хотелось, а Петрович знал, как это сделать. А вторую половину он передал Елене по приезду в Москву, ровно так, как просил его Дорохов.

А еще через две недели он позвонил полковнику, который продиктовал телефон отца Никодима — настоятеля церкви в деревне Старые Холмы, которая находилась в двадцати километрах по Ярославскому шоссе. Кудрин сказал, что он настоятеля давно знает, тот крестил его детей и что тот готов встретиться с Егором.

Егор от души поблагодарил полковника, который сыграл большую роль в его судьбе, и даже сказал, что напишет его портрет.

Встреча с отцом Никодимом Егору очень понравилась, он рассказал настоятелю о превратностях своей судьбы, и тот не стал возражать против открытия при церкви детской школы рисования. Он выделил небольшое церковное помещение для этого, но при этом подчеркнул, что все атрибуты для рисования должны быть за счет Егора, который с радостью на это согласился.

Через месяц, с помощью отца Никодима, Егор и Елена купили небольшой участок земли на краю деревни Старые Холмы и стали строить себе дом.

Елена продолжала работать в институте, завершала докторскую диссертацию, а Егор всего себя отдавал занятиями с детишками в православном кружке творчества, контролируя по вечерам ход строительства дома.

На следующий год они переехали в свой новый дом, и сельская неторопливость привнесла в их быт новые чарующие впечатления, спокойствие и умиротворение — новую жизнь, перечеркнувшую старые страницы прошлого.

Блюз опавших листьев

Лето выдалось в Москве довольно жарким, солнце нещадно палило, выжигая траву и пыльную листву деревьев. Одна отдушина была для гуляющих по улицам города — тенек от козырьков стоящих друг за другом домов.