К вопросу о троцкизме

Мао разграничивает применение марксисткой теории при анализе действительности, необходимом при проведении новодемократического курса союза революционных классов и непосредственное осуществление марксистской теории в политической линии пролетарской диктатуры. Именно этой разницы не мог понять Троцкий, для которого руководящая роль пролетариата в демократической революции автоматически означала пролетарскую диктатуру. Именно этого не могут до сих пор понять как многие троцкисты, так и многие антитроцкисты при анализе действительности. Взять хотя бы общедемократическое движение в России и нейтралитет относительно него наших псевдосталинистов, прикрывающих свой оппортунизм болтовнёй о «жабе и гадюке».

Ⅴ

Троцкисты часто говорят, что теория перманентной революции универсальна и стратегическая линия революции, следующая из неё, единственная способна привести революцию к победе. Реальность полностью опровергает их утверждение. Наоборот, нигде в мире теория перманентной революции и следующая из неё стратегическая линия не привели революцию к победе. Вернёмся к китайскому опыту.

КПК под руководством Мао рассматривала политическую и военную линию Чэнь Дусю в 1926—1927 году как троцкистскую. В действительности и мнение самого Троцкого о Чэне и его политике того периода, и мнение левой оппозиции в КПК о Чэне, и сама позиция Чэня на союз с Гоминданом опровергают это. Более того, Чэнь в 1926—1927 году проводил линию Коминтерна. В своём обращении к КПК в 1929 году он доказывает это фактами[17]. Позднее Чэнь Дусю действительно стал троцкистом и принял платформу китайской оппозиции, но до своего ухода из ЦК он проводил правоуклонистскую линию Коминтерна.

Настоящие китайские троцкисты, к которым после 1929 года примкнул и Чэнь, были очень слабы, не развернули сколь-нибудь широких революционных действий и не сумели закрепиться в городском пролетариате, как собирались. В своих неудачах они, конечно, винили Коминтерн и Сталина. Вскоре после поражения Второй китайской революции они встали на путь легализации своей партии, за что справедливо были обвинены в ликвидаторстве. Основной формой борьбы у них, как и у многих современных троцкистов, стала борьба теоретическая. Троцкисты приступили к перманентному ожиданию «созревания» китайского городского пролетариата. С началом японской интервенции китайские троцкисты предлагали КПК создать единый фронт, но получили отказ.[18]Проанализировать революционную практику китайских троцкистов невозможно, потому что её по большому счёту нет.

С другой стороны, «левые» уклоны в партии под руководством Ли Лисаня и раннего, до 1934 года, Вана Мина (настоящее имя Чэнь Шаоюй) воплощали в жизнь отдельные положения троцкистской платформы. Ни Ли, ни Ван не были троцкистами. Наоборот, они проводили линию Коминтерна и громили троцкизм, но их стратегия во многом повторяет стратегию троцкистов. Изучая их опыт борьбы, мы можем оценить (хотя бы частично и примерно) эффективность троцкистской линии в революции.

К сожалению, далее мы вынуждены отойти от собственного принципа исследования первоисточников, т. к. не удалось найти работ самих Ли Лисаня (резолюцию Политбюро КПК под его руководством «О новом революционном подъёме и о необходимости завоевания победы революции сначала в одной или в нескольких провинциях») и Вана Мина (его брошюру «Две линии» («Борьба за дальнейшую большевизацию Коммунистической партии Китая»)). Дальнейшее изложение основывается на «Решении по некоторым вопросам нашей партии», принятого седьмым расширенным пленумом ЦК КПК 6‑го созыва.

Левый уклон Ли Лисаня описывается следующим образом: