К восходу солнца. Повесть и рассказы

Прошла по коридору проводница с ведром и щеткой в руках. Зина остановила ее: «Что делать, муж остался на станции». Проводница долго молча глядела в ведро, будто там хотела найти какой-то ответ, а потом равнодушно сказала:

- Военный ваш муж?

- Военный.

- Не пропадет. Он там где-нибудь, - и показала щеткой в конец коридора.

Это, по-видимому, означало, что человек где-то в хвосте состава. Зина так и поняла, но успокоиться не могла. С отчаянием и молчаливой просьбой она посмотрела на Ермолова. Тот решительно встал, надел фуражку, но как раз в это время в коридоре послышался безладный переливистый свист. Зина, обрадовавшись, бросилась туда и спустя минуту вернулась в купе вместе с Володей.

- Напугал ты нас, - прильнув к груди мужа и с бесконечной преданностью глядя ему в глаза, говорила женщина.- Что б мы тут делали без тебя? Сядь, Володенька, отдохни. Ты, наверное, догонял поезд?

Ермолову как-то не по себе стало, когда он увидел, как искренне и глубоко любит Зина своего мужа. Внутри появилось что-то похожее не то на зависть, не то на досаду,- он сам толком не мог разобраться.

- Я в буфет забежал, - начал рассказывать свои приключения Володя, все время посматривая на Ермолова.- Забежал, а там очередь. Постоял немного, гляжу - поезд наш поплыл за окном. Я бегом. Еле-еле последний вагон догнал.

- Купил что-нибудь Людочке? - несмело, моргая длинными густыми ресницами, спросила Зина.

- Ну и умница!-грубо ответил Володя. - Еще спрашивает. - Зина растерянно склонилась головой к ребенку.- Я ж говорю, что перед самым звонком в буфет забежал. А до этого не мог.- Лейтенант засмеялся и шагнул к Ермолову. - Понимаете, этот самый Тюльпан, из соседнего купе, вдруг как подпрыгнет на перроне, как рванет поводок! И вырвался. Я за ним, а он - ходу. Черт его знает, что ему в голову пришло. Минут десять угробил, пока поймал его.

- А хозяин что?-хмуро спросил Ермолов. - Этот самый Дима…

- Куда ему! - насмешливо махнул рукой Володя. - С его-то прытью собака была б уже, наверно, в Минске. Не хочет Тюльпан ехать на курорт… Давай будем обедать! - обратился лейтенант к жене. - Есть хочется!

Зина торопливо принялась одной рукой развязывать узлы.

- На, подержи немножко Людочку, - неуверенно произнесла она, а синевато-серые покорные глаза просили, чтоб он хоть на этот раз не унижал ее перед чужим человеком, чтоб хоть для приличия взял на руки девочку.

- Посади ее! - сухо сказал Володя.

Ермолов достал из кармана погремушку и протянул ее девочке.

- Возьми, Людочка. Смотри, какая красивая!

- У нее дома есть такая, - заметил Володя.

А Зина почему-то растерялась в эту минуту, не знала, что сказать. И только когда Людочка уже прочно завладела новой игрушкой и, размахивая ручками, начала заливаться счастливым смехом, мать села ближе к девочке, смущенно посмотрела на Ермолова и сказала:

- Зачем вы беспокоились? Право, не нужно было.

Тогда Ермолов достал из другого кармана бутылку сливок.

- Мне кажется, это можно было бы дать девочке,- тихо сказал он.

Володя тем временем придирчиво осматривал приготовленную закуску и тоже вынимал из кармана бутылку, только не со сливками. Зина опустила глаза.

- Спасибо вам, - глубоко вздохнув, сказала она Ермолову.

- Я думаю, - говорил в это время Володя, - я думаю, что мы с коллегой… - Он оглянулся и увидел в руках у Зины сливки. - Где взяла? Ага. Вы купили?-Он улыбнулся соседу. - Ну ладно. Так я думаю, что Мы с вами примем перед обедом по служебной. А? Едва успел схватить в буфете. Достань, Зина, стаканы.

- Я не пью, - сказал Ермолов, поглядывая на столик, - разве уж только за компанию. - Он невольно повернулся к хозяйке.

- Садитесь с нами!-пригласила Зина, и Ермолов услышал в ее голосе благодарность и будто бы надежду на что-то хорошее. Верный привычке внимательно вглядываться во всякое явление, он подумал, что Зина боится оставить своего мужа одного с бутылкой. Поэтому, поблагодарив Зину, он полез доставать с верхней полки свой чемодан.

После первого стакана Володя стал очень разговорчивым и оживленным. Каждое слово, каждый жест, удачны они были или нет, рождались у него с удивительной легкостью, как бы помимо воли. Видно было, что выпивка для этого человека - дело привычное и тут он умеет показать себя.

- Жена моя не пьет, - уже в который раз повторял он Ермолову. - Совсем не пьет. Так что вы ее и не просите. Артистка - и не пьет. Странно? Правда, она была артисткой. Ну и слава богу. Я сказал так: или жена, или артистка. Правильно я сказал, товарищ Ермолов, адмирал Ермолов?

«Адмирал» добродушно улыбнулся и хотел что-то сказать Володе, но Зина так посмотрела на него, что он не решился вступать в разговор.

Зина и сама все время молчала, да почти и не слушала, о чем говорит муж. Она усердно кормила свежими сливками Людочку. Женщина хорошо понимала, что если не раззадоривать этого человека, не подливать масла в огонь, то он поговорит, потом посвистит немного да и завалится спать. А возьмись с ним спорить - всю ночь проговорит.