К востоку от Эдема

– Новые железнодорожные вагоны для перевозки фруктов видел? Я на днях сходил на станцию, посмотрел хорошенько. Неплохо придумано. В таких вагонах салат даже зимой можно до Восточного побережья довезти.

– Вы-то сами чего хотите? – осведомился Уилл.

– Я подумал, не купить ли мне здешнюю фабрику, которая лед изготовляет, а потом перевозки наладить.

– На это куча денег понадобится.

– Куча не куча, но деньги найдутся.

Уилл Гамильтон досадливо дернул себя за ус.

– Угораздило же меня на крючок попасться, – сказал он. – Не маленький, мог бы сразу сообразить.

– Не понимаю.

– Не понимаете? Ладно, я объясню, – разгорячился Уилл. – Когда кто-то спрашивает у меня совета, я знаю, что никакой совет ему не нужен. Он хочет, чтобы я согласился с ним. И вот, чтобы не отпугнуть клиента, я вынужден говорить, какая замечательная у него идея и ее надо немедленно проворачивать. Но вы хороший человек и друг нашей семьи. Поэтому в эту затею я не полезу.

Ли отложил штопку, поставил на пол корзинку и переменил очки.

– Чего ты раскипятился? – недоумевал Адам.

– Я рос в семье, где одни фантазеры были, – продолжал Уилл. – Нам идеи с утра к завтраку подавали. А то и вместо завтрака. У нас было так много идей, что мы не успевали зарабатывать деньги, чтобы расплатиться с бакалейщиком. А если деньжата появлялись, отец или Том их тут же тратили. Патенты, видите ли, надо было на изобретения покупать. Я единственный в семье был, кто не носился со всякими завиральными идеями. Я, да еще мама. И я единственный деньгу в дом приносил. Том даже мечтал людям помогать, и от его мечтаний за милю несло социализмом. Поэтому не надо мне говорить, что вас профит не интересует; а то я в вас вот этим кофейником запущу.

– Не очень интересует, правда.

– Как хотите, а я от этого дела подальше. И вам советую. Если, конечно, не хотите выкинуть на ветер тысчонок сорок или пятьдесят. Забудьте про свою идею. Похороните ее как положено и песочком присыпьте.

– Чем же она все-таки плоха?

– Всем! Народ на Восточном побережье – не привык он свежий овощ зимой потреблять. Его просто покупать не будут. Вдобавок ваши вагоны загонят на боковые ветки и сгноят товар. Рынок-то ведь тоже поделен и управляется. Господи Иисусе! С ума можно сойти от наивных простаков, которые на голой идее хотят миллион сколотить.

Адам вздохнул.

– Тебя послушать, так Сэм Гамильтон прямо-таки преступник какой.

– Он мой отец, и я его уважаю, но сыт я его фантазиями во как! – Уилл увидел недоумение в глазах Адама и смутился, замотал головой. – Нет, я к своим родичам с полным почтением, таких поискать надо. Но если хотите моего совета, бросьте эту холодильную затею.

Адам повернулся к Ли.

– У нас там лимонного пирога от ужина не осталось?

– Вряд ли. На кухне вроде как мыши скреблись. А утром наверняка найду у мальчиков на подушках яичный белок. Но у вас есть полбутылки виски.

– Правда? Неси-ка ее сюда.

– Извините, я, кажется, наговорил лишнего. – Уилл натянуто рассмеялся. – Выпить сейчас не повредит. – Лицо у него побагровело, голос сел. – Что-то я толстеть начал.

Но после двух порций спиртного он поудобнее устроился в кресле и принялся просвещать Адама:

– Есть товар, который ни при какой погоде не обесценится. И вообще, если хотите хорошо вложить капитал, надо сперва поглядеть что почем. Войне в Европе конца не видно. А во время войны так: одни воюют, другие голодают. Утверждать – кто возьмется, но я лично не исключаю, что нас втянут в войну. Не верю я Вильсону. Одна трескотня да теории. Если же мы начнем воевать – вот тогда самое время прилично заработать. Целое состояние сколотить можно. Знаете, на чем? На зерновых! Рис, кукуруза или там пшеница, бобы. Им никакого замораживания не нужно. Они и так пролежат сколько угодно и людей накормят. Послушайте меня: засевайте всю свою заливную пойму фасолью, а урожай снимите – и в амбар. Тогда вот сыновьям вашим нечего за будущее беспокоиться. Фасоль сейчас по три цента за фунт идет. Начнись война, цены ох как подскочат. Центов до десяти. И главное, никаких тебе хлопот, просто следи, чтобы зерно не подсырело, и дожидайся выгодного момента. Значит, так: хотите барыша – беритесь за фасоль.

Уилл Гамильтон ушел чрезвычайно довольный собой и с сознанием того, что подал дельный совет. Нахлынувший было на него стыд прошел.

После ухода гостя Ли принес остатки лимонного пирога и разрезал его пополам.

– Он сам жаловался, что начал толстеть.

Адам сидел в задумчивости.

– Что я такого сказал? – проговорил он. – Я ведь на самом деле хочу чем-нибудь заняться.

– Ну, и как насчет фабрики льда?

– Наверное, все-таки куплю.

– Посадить фасоль тоже не помешает, – заметил Ли.

2