К вулканам Тихого океана

Стюардессы встречают нас дружным хохотом, с их лиц исчезла натренированная коммерческая улыбка, которая, очевидно, входит в стоимость билета. Я не обиделся на них за это искреннее веселье: я прибежал первым и поэтому могу вместе с ними веселиться, наблюдая спринтерский бег остальных пассажиров. В результате вылетаем из Вабага на полчаса раньше, чем предполагали. Командир экипажа просит у пассажиров прощения за эту канадскую шутку охотно прощаем — ведь самолет уже в воздухе. Пока он говорит, стюардессы предлагают завтрак. На этот раз крохотный стаканчик бежевого кофе и несколько галет. Сидящий впереди нас австралиец в шоке. Он привык съедать за завтраком хороший бифштекс или баранью отбивную. Завтрак — фундамент на весь день, им нельзя пренебрегать. Уверен, что ему хочется крикнуть: «Самолетом этой компании, да еще первым классом, в жизни больше не полечу!» — но он молчит. Потому что знает: полетит, и еще не раз. Выбора нет, и он будет рад, если попадет из своего высокогорного поселка или из болотистого местечка у подножия гор туда, где растут кокосовые пальмы, где мутные воды Сепика впадают в лазурно-голубое море. Наш путь лежит в Маданг, он для нас транзитный пункт по дороге на Новую Британию.

Вынужденный ночлег в Вабаге оказался даже полезным: нам теперь не надо искать пристанища в Маданге. И как хорошо лететь рано утром, когда над высокогорными долинами рассеивается туман!

Утопающий в тропической зелени Маданг с самолета показался нам очень аккуратным и по сравнению с новогвинейскими городами, которые мы раньше видели, хорошо спланированным. Такие города, как Маунт-Хаген, Порт-Морсби и другие, претерпели влияние австралийской колонизации, Маданг — немецкой, и это особенно заметно сверху. Не знаю, сказалось ли раннее пробуждение, или скудный завтрак, или же сознание того, что у экипажа, как и у нас, в крови много алкоголя, но аккуратность Маданга и вид аэродромных ангаров возбудили во мне безотчетный страх. Интересно, что то же самое испытывали и австралийцы. Разговор в канцелярии авиакомпании «Ансетт-АНА» способствовал укреплению чувства неуверенности.

— Места для вас, господин, к сожалению, не забронированы. Вы должны были еще вчера или даже раньше сообщить, что подтверждаете свой заказ на билет. Вам придется искать другую возможность лететь, или мы устроим вам место до Вевака. Тогда, если вам повезет, вы уже завтра будете на Новой Британии.

Никакие аргументы не помогают. Отбросив дипломатию, говорю, что вчера был в Вабаге и не мог оттуда вылететь не по своей вине.

— Но ведь вы летели самолетом другой компании. Сожалею, но ничем помочь не могу. Возьмите билет до Вевака. Там подождете. Может быть, освободится место. Или переночуете и завтра полетите следующим рейсом.

Я соглашаюсь, выбора нет. Из Маунт-Хагена я послал телеграмму своему другу, который работал в вулканологической обсерватории в Рабауле, что прилечу сегодня. Мы решили рискнуть, если придется провести ночь в Веваке, но в глубине души я был уверен, что еще сегодня будем в Рабауле.

У нас только два часа на осмотр Маданга. Первое и самое сильное впечатление (в любом другом месте земного шара я бы посмотрел на это с улыбкой и тут же забыл): в центральном парке на красивой травяной лужайке отрабатывают шаг папуасские полицейские подразделения. Голубые рубашки, такие же бриджи, темносиние береты и синие гольфы, крепко подвязанные под коленом красной ленточкой. Все это как-то не вяжется с окружающей по-весеннему зеленой травой английской лужайки. Духовой оркестр, состоящий из множества барабанов и всевозможных дудочек, сопровождает упражнения австралийской песней «Матильда», которую когда-то хотели сделать национальным гимном. Выглядит это весьма комично: темп песни вдвое медленнее темпа обычного походного марша, и Движения полицейских напоминают кадры замедленной съемки. Коричневые лица залиты потом, но они выражают целеустремленность, что должно свидетельствовать об абсолютной дисциплине. Возраст марширующих сразу определить трудно, похоже, им намного больше двадцати. Ротозеи серьезно и с завистью наблюдают за всем происходящим на лужайке, они почти с обожанием следят за каждым движением разнаряженного капельмейстера с длинной золотой палочкой в руках, заставляющей всю колонну двигаться в слоновьем темпе. Картина вообще-то трагикомическая. Кто знает, может быть, среди марширующих тот самый будущий полковник, который однажды, когда Новая Гвинея получит независимость, совершит военный переворот. Что ждет эту молодую страну со старым наследством, эти сотни племен с их языками и традициями, с наслоениями современности — религиозными различиями и множеством политических партий? Тот факт, что полицейские учения проходят в разных районах города под наблюдением десятков пар завистливых глаз, должен и психологически повлиять на тех, кто приедет, прилетит или приплывет в Маданг лишь затем, чтобы посмотреть на город.