На подготовленную планету доставили по пятьсот представителей каждой расы. Расселены и созданы им условия для жизни, — продолжал свой монолог Охош, — мы, совместно с членами координационного совета эксперимента следили за его ходом. Когда обнаружили, что на планете, которую мы выбрали, всё-таки была жизнь с зачатками разума, то ход эксперимента пришлось корректировать. Но не успели. Практически все представители первых поколений переселенцев истребили себя сами и откатились в развитии на многие тысячелетия назад, — с грустью добавил Хранитель, — тогда, координационный совет эксперимента, принял решение использовать зарождающуюся на планете Разумную жизнь в качестве исходного материала. И это, скорее всего, была ошибка. Оставшимся в живых была дана религия, каждому своя, но с одним изначальным, исходным кодом…
— Религия? — удивился Арст.
— Да, религия. Практически все Цивилизации и расы в своём развитии проходят через веру, религию…
— Но зачем, в чём разница?
— Зачем? Ответ на этот вопрос очевиден — для корректного вмешательства в эксперимент, — продолжил Охош, — а разница большая. Ответь мне, сколько будет один плюс один.
— Два, — не задумываясь, ответил Арст.
— Ты «веришь» в это, или «знаешь» это? — хитро спросил Хранитель.
— Я, знаю! — уверенно сказал Арст.
— Вот и особенность религии в этом. Религия состоит в постулате «Я — Верю». Все Цивилизации проходят этот период «Я — Верю», но верить можно и в абсурдные вещи, а нами в постулаты скатившимся в век дубины и первобытных, животных инстинктов, были даны общегалактические ценности.
— Так почему же началась война? — опять спросил Арст.
— Из-за нарушения чистоты эксперимента, — как бы ни слыша вопроса, стал говорить Охош, — вмешательство в исходные данные той, не учтённой разумной расы, которая была на планете изначально. Этот разумный вид оказался склонным к агрессии и самоуничтожению, стал превалировать над всеми типами разума, стал опасен для всего разумного в Галактике. Когда это выяснилось, тогда наши представители в Координационном Совете предложили прекратить эксперимент и уничтожить жизнь на планете. Но это решение не поддержали. Нами были предприняты попытки уничтожения эксперимента, но они оказались не удачными. Так и началась война между нами и Объединением.
— Что с той планетой сейчас? Они уничтожили сами себя?
— Нет, но всё ближе и ближе к этому. Они уже достигли достаточного уровня развития, чтобы преодолевать пространство в пределах своей звёздной системы, но их развитие искусственно сдерживается. Осуществляется противодействие к выходу за пределы звёздной системы и встрече с другими разумными существами, продвижению научного, философского и социального прогресса. Но это всё ненадолго. Они уже стоят на краю и от Конца, их отделяет один только шаг, так говорят Священные Таблицы, — Охош воздел руки вверх и сделал жест, открытыми ладонями, что в символике Акхнов означает Истину.
— Кто такие другие? Почему они идут сюда? — спросил Арст.
— Другие… Наши учёные их стали называть Вантабы, — они другие, чуждые нашей Галактики. Есть предположение, что у них иное Мышление, другие константы физических законов.
— В чём разница? Я не понимаю вас.
— У нас с вами один тип Мышления. Если не вдаваться в подробности и объяснить просто, то на конкретный поставленный вопрос, мы с вами сможем дать множество ответов «да» или «нет», но число ответов будет конечно. А Вантабы, могут на тот же поставленный вопрос ответить «да» или «нет» бесконечное число раз. Вот в чём основное отличие нас от них. Мы просто друг друга не понимаем, не можем вступить в контакт.
— Всё равно не понятно. А тот эксперимент, цель его разве не появление нового типа мышления?
— Верно, заметил. Есть только одно «но», с иными, чуждыми физическими константами любые действия Вантабов приводят к нарушению целостности пространства нашей Галактики. Трудно представить какими энергиями они оперируют, или на чём строится их физический мир, если он у них существует в нашем понятии. Они пришли сюда разрушать.
Арст задумался. Странно как-то всё это. Одна из старейших Цивилизаций и не знает, как противодействовать пришельцам.
Самал уже, который день водил к академику группы бойцов из его подразделения для каких-то исследований. Он был назначен старшим группы, составил график прибытия, сопровождал их, вёл учёт, координировал действия, чтобы не создавать неудобства учёным.
Эта была рутинная работа, но ему это нравилось. Каждый день он встречался с Амалой, этой умницей — красавицей, но так толком заговорить, или тем более пригласить её куда-нибудь сходить, развеяться у него не хватало смелости. Оставалось ещё несколько дней и всё — он отбудет назад в расположение и займётся тренировками.
— Самал, теперь ваша очередь, с вас снимем показатели, — вывела его из раздумья Амала, — сегодня академик Краснов отбыл для доклада к руководству и оставил меня на хозяйстве, так что во второй половине дня больше никого не приводите. Сейчас с вами закончим и на сегодня всё.