Ка-ПЭКС. На луче света

Процедура заняла почти час. Роберт был протестирован на ряд простых реакций на гипнотическое внушение, таких как иммобилизация конечностей, вербальное торможение и прочее. Я с удивлением обнаружил, что в то время как прот сдал этот же тест на высший балл из двенадцати, Роберт еле дотянул до четырех, что было гораздо ниже среднего. Меня заинтересовало, действительно ли эти результаты означают отсутствие склонностей к гипнозу или он боролся с ними. Не имея другого выбора, в следующей запланированной беседе я решил идти напролом, хотя и с меньшей уверенностью, чем мне бы хотелось.

Для того, чтобы Роберт выздоровел и навсегда покинул пределы своего защитного панциря, нужны были очень веские причины. Поэтому в его лечении мне требовалась помощь Жизель, несмотря на то, что к проту она испытывала более сильные чувства. Она как нельзя лучше подходила для роли связующего звена между Робом и миром. За обедом я спросил, что она думает о нем.

— Он хороший. Довольно-таки милый парень. Правда, мне он нравится.

— Рад это слышать. Жизель, я должен попросить тебя об одолжении. Роберт борется за сохранение своей индивидуальности, даже в моем смотровом кабинете. К слову, вчера он ненадолго появился в моем доме. Насколько я знаю, он никогда не появлялся в палатах. Ты когда-нибудь видела его во втором отделении?

— Нет, не видела.

— Дело вот в чем. Почему-то судьба дала тебе уникальный шанс помочь ему. Постараешься ли ты его использовать? Сделаешь нам одолжение? Я предоставлю тебе к нему свободный доступ, никаких ограничений по времени.

— Почему бы тебе просто не посвистеть ему, как раньше?

— Это был особый случай. Я не хочу шокировать его вызовом за пределами палаты прежде, чем он будет готов.

— Что же я могу сделать?

— Чего я не хочу, чтобы ты делала, так это пытаться уговаривать Роба стать доминирующей личностью. Мне бы хотелось, чтобы ты заставила его почувствовать себя настолько комфортно, чтобы, когда он появится в окружении людей, он оставался самим собой, а не прятался внутри.

Ее брови приподнялись. — Как мне это сделать?

— Просто будь с ним милой. Настолько, насколько это возможно. Разговаривай с ним. Узнай, чем он интересуется. Играй с ним в игры. Читай ему. Все, что придет тебе в голову, чтобы удерживать его рядом. Я хочу, чтобы ты нравилась ему. Хочу, чтобы он от тебя зависел. Хочу, чтобы ты существовала для него. Я чуть не сказал: «Попытайся полюбить его», но понял, что и так прошу слишком многого. — Готова ли ты к такому испытанию?

Мне показалось, что она улыбнулась, хотя об этом трудно было судить по набитому пищей рту. — Это меньшее, что я могу сделать, — прочавкала она, — для получения возможности проводить с протом так много времени.

— Отлично. — Я зачистил свою тарелку, по обыкновению размышляя о том, что было бы неплохо, если бы порция творога была больше. — А теперь, какие новости?

— Ну, в конце недели приедут антрополог и химик, чтобы поговорить с протом.

— Чего они хотят?

— Я думаю, антрополог хочет знать о прародителях вида «дремер» на Ка-ПЭКСе, возможно получить некоторое представление о том, как могли выглядеть наши собственные предки. Химик хочет спросить его о флоре амазонских тропических лесов, которые он изучал в течение двадцати лет или около того. Он хочет знать, где искать лекарства от СПИДа и различных форм рака и тому подобное.

— Дай мне знать, что он им ответит, если что. Кто-нибудь еще на примете?

— На следующей неделе придет цитолог.[17] Он хочет, чтобы прот поговорил с дельфином, которого он изучает.

— Он притащит дельфина?

— У него есть большой резервуар, который он ставит около ярмарок и торговых центров. Он собирается привезти его и дельфина к фасаду больницы, чтобы прот смог поговорить с ним.

— Боже мой, что же будет дальше?

— Как сказал бы прот: «Возможно все».

Во второй половине дня я встретился с несколькими коллегами из четвертого отделения, где размещаются психопатические больные. Причина этого собрания была в том, что к нам доставили нового больного, который спланировал и осуществил серию убийств во всех пяти районах города. Как правило, такие пациенты назначаются Рону Меннингеру, который специализируется на психопатии и, в качестве дополнительной нагрузки — Карлу Торстейну.

Все сотрудники, за исключением тех, кто не может сделать это из-за других обязанностей, как правило, присутствуют на первом «сеансе» с новым обитателем четвертого отделения — не только чтобы помочь его психиатру оценить его состояние и возможный курс лечения, но и оценить потенциальную опасность для остального персонала и пациентов.