Кабахи

— Так меня же пригласили: — не мне же было платить!

— Кто платил?

— Да у меня и денег нет! Откуда им взяться? Я еще не работаю. Мамочка не работает, жена не работает, ваша зарплата вся тратится на дом, на семью… Мамочка еле выкраивает мне карманные деньги. Ну, папуля, сами подумайте…

— Я тебе никакой не папуля! Кто платил?

— Ну, что вы так настойчиво… Да никто и не платил. Хозяин сказал: «Из уважения к твоему тестю…»

— Я тебе покажу тестя!.. Не размахивай руками у меня перед носом, сиди прямо, не вихляйся!

— Что же, разве я сижу не так, как следует? Что вы на меня кричите, точно я солдат…

— Любой солдат в десять раз лучше тебя. У солдата есть, кроме погон, хоть умение держать себя.

— Не собираетесь ли меня сменить, папуля?

— Чего бы я не дал, если бы подвернулась такая возможность! Садись и слушай меня.

— Я лучше постою — по-солдатски.

— Садись, говорю!!

— Раз я солдат, так буду стоять.

— Вот что я тебе скажу. Слушай и заруби себе на носу. Чтобы с этого дня ноги твоей не было ни в одном ресторане, ни в одной столовой в Телави… И не только в Телави, а и во всем моем районе. Если проголодаешься — в доме у меня всегда найдется чем набить твое брюхо… Немедленно устраивайся на работу — любую, хоть мусорщиком.

— Огромное спасибо за такой почет.

— Не прерывай меня! Если не хочешь служить — поступай в институт, хоть на заочное отделение. Можно в этом же году, вот сейчас. Еще не поздно.

— И за это спасибо. Всякому порядочному человеку вполне достаточно одного факультета. Второй-то зачем?

— Ты эти свои россказни оставь для других. Меня на мякине не проведешь, я стреляный воробей.

— Обязательно нужен диплом?

— Не диплом, а образование.

— Образование у меня великолепное.

— Для афериста — да. Так слушай! И мотай на ус. Чтобы больше никогда, ниоткуда, ни из какого колхоза не дошло до меня, что ты явился и, пользуясь моим именем, увез кур, поросят или любую другую живность. Запомнил?

— Запомнил. Дальше.

— Если еще хоть раз узнаю о чем-либо подобном, ни перед чем не остановлюсь, заставлю твою жену и твою тещу таскать тебе передачи в тюрьму.

— Ах, какой у меня добрый папочка! Только не забывайте — земля круглая и вертится. И в тюрьму всякий может попасть. И на здоровье не так уж полагайтесь — тюрьма есть тюрьма. И без передач еще никто там не обходился.

Тут грянул гром:

— Как ты смеешь, собачье отродье!

Двери распахнулись, в комнату ворвалась Лаура.

— Папа, папочка… Джото, что ты делаешь!

Лаура прижималась то к отцу, то к мужу, висла на них.

— Папа, папа, успокойся! Джото, уходи! Ну зачем ты так, папа, что случилось особенного?

— В чем дело, Луарсаб, мир, что ли, перевернулся? Светопреставление, да и только.

Эфросина с трудом дотащила свой объемистый круп от кресла в спальне до двери кабинета.

Луарсаб опустился на тахту и стал изо всех сил растирать себе лоб.

— Убирайся отсюда немедленно! Уходи и запомни хорошенько, что я тебе сказал. И чтобы ты не смел больше раскатывать в моей машине. И… и разделайся с этой твоей потаскухой, не то…

— Сначала ты разделайся с твоей потаскухой, а потом уж и я брошу свою… — Зять повернулся на каблуках и вышел из комнаты, напевая себе под нос: «Я такое зна-аю, не во-обра-зить…»

2

Купрача, нагнувшись, стал спускаться по лестнице. И сразу бросился ему в нос сладковатый дух свежеоструганных досок, смешанный с едким запахом извести. Стены подвала сверкали белизной. Пол был весь еще в брызгах и потеках краски.

Прилавок, высотой по пояс человеку, занимал четверть длины подвала. Он был устроен против самых дверей. Вдоль прилавка тянулись полки. За полками был оставлен свободный угол — для винных бочек.

Вахтанг стоял спиной к дверям за прилавком и что-то устраивал на стене.

Купрача внимательно осмотрел все вокруг себя, потом подошел к прилавку и сел на единственный стоявший в подвале стул.

— А это тебе на кой черт понадобилось?

Вахтанг обернулся, и стали видны результаты его трудов.

— Чем плохо? Так ведь красивей.

Купрача усмехнулся.

— А кто это такие?

— Почем я знаю! Кое-что я вырезал из журналов, остальное мне подарили. Только вот кнопками не прикрепишь никак.

— Это потому, что штукатурка осыпается. Ты гвоздями прибей.

Вахтанг сел на прилавок.

Теперь уже стена за прилавком стала видна целиком. На ней были как попало размещены цветные фотографии кинозвезд и цирковых артистов. На одной из фотографий красотка с обнаженными до самых бедер стройными ногами натягивала тонкие чулки.

— Кому нужны эти тощие ляжки, чудак! Женщина должна быть вон какой, — Купрача показал на репродукцию с картины Рубенса, где было изображено похищение жены Геракла кентавром.

— Нравится?

— Еще бы! Вот это женщина!

— Знаешь бородатого сапожника на краю базара?

— Знаю. А что?

— Он все стены в своем закутке увешал сверху донизу такими картинками. Негде клопа раздавить — местечка свободного не найдешь. Только картинки, по правде сказать, лучше этих. Где он их достает, любопытно знать? А клиентов у него хоть отбавляй. Только чтобы поглядеть на эти картинки, стоит к нему зайти.