Кабала

– Так вот, после этого я не спускал с тебя глаз. И мне пришло в голову, что, хотя какая-то часть твоего «я» пришла в ужас от вида крови и хруста хрящей, другой части понравилось быть победителем и взыскивать положенную дань. За прошедшие годы я убедился, что ты отработала эту технику, – теперь кровоточат не твои суставы, а кулаки мужчин, пытающихся пробиться в крепость, которой ты себя окружила.

Марк смолк; в палате повисла хрупкая тишина, не нарушаемая даже их дыханием.

– Продолжай, – негромко попросила Сара.

– Тебя тянет к мужчинам в некотором роде опасным, но в конце концов ты превращаешь их в хныкающих мальчишек.

– Типа Лэйна.

– Совершенно точно. Кровь из носа, конечно, не хлещет, но в переносном смысле… ты снова оказалась в апельсиновом саду со сжатыми кулачками. Не знаю даже, уходила ли ты когда-нибудь вообще из этого сада. Здравый смысл подсказывает, что когда-то ты столкнешься с достойным противником. Единственным парнем, которому удалось хоть чуть-чуть размягчить тебя, задеть твою душу, был тот в колледже, на курс старше тебя. С серыми глазами.

– Дэниэл. Залетная птица из Нью-Йорка, он считал, что Калифорния – наиболее подходящее место для штаб-квартиры американской революции.

– И как только ты увидела, что он в состоянии пробить брешь в твоей обороне, ты тут же дала ему отставку. И, насколько я помню, абсолютно не переживала по этому поводу.

– Значит, на мне нужно ставить зарубки – по числу моих жертв, и для этого-то жизнь послала мне Энтони? Так, мудрый Сказитель?

– Похоже, что да. Он достаточно опасен, поддерживая к себе интерес, и ты не в состоянии одержать над ним верх, но это делает игру еще более увлекательной. Значит, в чем-то тебе придется уступить. У этого мужчины есть чему поучиться, сестренка. Он поможет тебе лучше узнать себя. Пара-тройка уроков. Так что готовься к ним.

– Не люблю, когда ты указываешь мне, кого слушать, а кого нет. – Сара сменила положение ног. – Тан вот, учти: в выборе мужчин я не слишком последовательна. Дэниэл привлекал меня вовсе не потому, что был опасен. Он вообще был удивительной личностью. К тому же эти его глаза – о чем бы он ни говорил, они горели желанием обладать. Трудно поверить, но даже когда он молчал, не издавал ни звука – все было ясно и так: либо в данную минуту он занимается любовью, либо готовится к этому, либо витает в облаках сексуальных фантазий.

– О'кей, готов согласиться с этим маленьким и не столь уж значительным уточнением. Подойди и обними меня, чтобы я знал, что ты на меня не обиделась.

Сара припала к груди брата, думая об одном: как хорошо было бы вновь превратиться в маленькую девочку, уверенную в том, что брат всегда защитит от любых напастей, подстерегающих ее за каждым углом.

Сара вышла из здания клиники в душный густой городской смог. Стояла такая жара, что даже деревья вдоль тротуара казались покрытыми потом. В подобные дни, видимо, целые семьи превращаются в шайки убийц, подумала Сара.

Но при этом тонкий ручеек ее мыслей устремился в Беркли, в университетский кампус, в октябрь – разговор с Марком даром не прошел. Вот она стоит рядом с Дэниэлом и смотрит в его темные серые глаза, напоминавшие море после бури. Он явился в этот мир, чтобы спасти его – от ядерного безумия, экологических катастроф и типично мужской одержимости ракетами, этими фаллическими божествами. Сара же приехала в Беркли всего лишь за степенью бакалавра искусств. Присутствие рядом с ней такого воителя-миротворца и в самом деле завораживало; тут Марк оказался прав. То были времена нового Иерихона – рушились казавшиеся вечными устои, что пугало, пугало до глубины души. В обществе Дэниэла Сара ощущала себя совершенно беззащитной, несгибаемая его убежденность повергала ее в священный ужас; когда Сара слушала Дэниэла, в ней как бы открывались некие каналы, по которым внутрь устремлялись необычные, удивительные впечатления. Сара не могла вырваться из плена его глаз, но не только они – все лицо Дэниэла тоже было выразительным, тревожно-штормовым, что ли, со скупыми, строгими чертами; длинные черные волосы обычно он стягивал сзади в пучок, хотя время от времени и распускал его, обретая сходство с мужественным индейцем, вышедшим на тропу войны, чтобы защитить свои прерии от белого человека. На самом деле Дэниэл был итальянцем, но когда волосы его свободно падали вниз… Пока Сара находилась рядом с ним, мысли ее кружились в вечном беспорядке, и это тоже пугало.