Кабальеро де Раузан (ЛП)

- На что вы уповаете в таком случае? – спросил действующий офицер, вышколенный и статный, который считал плохим тоном не проявлять интерес к высшему свету, хотя сам не принадлежал ему. – Вы полагаете, в конце концов кабальеро станет скучно, и он уедет? Не думаю. Проще удержать войско от поражения, чем остановить марш женщин.

Этого офицера звали Эркулес, и его рост соответствовал имени. То же самое можем сказать о его рассудительности.

- Положимся на волю случая, что тоже естественно, – сказал дон Родриго.

- Посудите сами, – сказала замужняя сеньора, – то, что происходит – постыдно.

Рюрик вышел, чтобы распорядиться. Кортес сослался на срочное дело и попрощался. Пакито, который сначала закрывал один глаз, затем другой, и готов был вот-вот уже захрапеть… посчитаем, что все-таки захрапел.

- Ладно, – сказала замужняя сеньора, – похоже, мы уладили противоречия. Уладили и освободились… лучше остаться одному, чем с плохой компанией. Примем решение. И поверьте, я говорю так не из-за отсутствия своего мужа, который нам бы не помешал. Вы же знаете, он не даст себя в обиду в делах чести.

Эркулес, слушая это, посмотрел на Мортимера, а затем сказал:

- Решено и поскорее найдем повод для ссоры, отправим его до самого Монастыря Капуцинок и пошлем его к дьяволу парой ударов шпаги. Хотите, я займусь этим… Мне как раз нечего делать.

- Этот хитрый лис не сражается на дуэли, – сказал Мортимер.

- Увидим, сразится или нет, – хвастливо сказал Эркулес.

- Возможно, – сказал дон Родриго де Навас, – но лучше предотвратить кровопролитие. Предлагаю научную дуэль, которая покончит с неудачником.

- Вот это да! Научная дуэль! При чем тут наука?

- Ни при чем, в наших же интересах осадить этого инакомыслящего гордеца.

Здесь мы должны поставить скобки, чтобы сообщить читателю причину недовольства дона Родриго де Навас к кабальеро де Раузан. Несколько недель назад глава местной церкви заболел, и кабальеро, вместо того, чтобы нанести визит, всегда неуместный в доме болящего, время от времени приходил к дверям дома, чтобы справиться о здоровье больного и оставить свою карточку. Это очень сердило дона Родриго, который считал, что следует заходить в спальни, посещая больных, и делать их дом вместилищем своих близких друзей. Злоба дона Родриго достигла апогея, когда наступила смерть одного из высокопоставленных лиц, и кабальеро, одетый в траур, принес открытку с соболезнованиями в дом покойника, но не вошел туда, чтобы стоять молчаливо или говорить с родственниками о неуместных вещах. Все это было названо доном Родриго дерзкими и опасными новшествами.

- Я за светскую дуэль, – сказал Мортимер.

В этот момент Рюрик отчитывал своих слуг, а Пакито мирно храпел.

- Я за три дуэли, – сказала сеньора, – дуэль на шпагах, научная дуэль и светская дуэль. В одной из них ему крупно достанется.

- Или во всех, – сказал Эркулес, – тем лучше! Мне надоел этот человечишка.

Собеседники придвинулись друг к другу и заговорили шепотом. Через минуту вошел посол, который был человеком очень любезным, и собственноручно принес превосходный пунш.

Что касается Пакито, его надо было долго трясти, чтобы поднять на ноги. Ни он, ни Рюрик не знали о принятом решении. Неведение так же слепо, как и наивность.

VIII

Мы забыли сказать, что кабальеро написал Эве записку:

«Сеньорита де Сан Лус. Прошло восемнадцать месяцев с тех пор, как молодой человек женился на изящной брюнетке, теперь он посвятил себя заботам о ней и своем первом ребенке.

Ваш покорный слуга, Раузан».

Новость опечалила Эву, поскольку та лелеяла надежды в пользу подруги. Еще ее уязвил лаконизм, если не сказать холодность короткого письма.

Поскольку Уго не сказал о том, чтобы снова прийти к ней в дом, она пожелала написать ему и поблагодарить за сообщение, на что извела много черновиков. Наконец, она написала:

«Сеньор де Раузан. Премного благодарна за новость, которая, полагаю, является верной. Это мучительно для моей бедной подруги; но лучше горькая правда, чем сладкая ложь… Теперь, я надеюсь, история с письмом закончится.

Ваша покорная слуга, Эва де Сан Лус».

Кабальеро не нужно было говорить: он видел сквозь пространство и время. И истолковал письмо Эвы так: во-первых, лаконизм за лаконизм, холодность за холодность, я не назвал ее моя подруга, она не назвала меня мой друг. Во-вторых, сладость и горечь обманутой сеньориты достались и Эве, которая сказала, что из-за меня терзается от неясности. И последнее, ее фраза надеюсь, история с письмом закончится равносильна вопросу: неужели все закончилось между ними? Эва подумает: если все кончено, то Раузан промолчит. Если нет, и он захочет быть любезным со мной, то напишет или явится сказать: «С письмом все закончилось, но наша дружба началась только сейчас».

Так вот, добавил кабальеро, я не стану ни писать, ни видеться с ней. Я не люблю Эву, но высоко ценю ее. Жаль, что несчастье привело ее ко мне, и для ее же блага я буду вести себя с ней, как со всеми женщинами.