Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— За последние пару лет — да, — кивнул Лёха. — Что было раньше — не знаю. Ваши парни раскопали дела, где в околокриминальных нападениях и драках под вывеской одних крыльев выступают рожи из других. Общее у всех одно — они вхожи в «La Rosa Negra», постоянные члены. Инфа верняк, они смогли взломать и кикнуть базы данных трёх камер соседних магазинов, выходящих на площадь и парковку перед клубом. «Чёрная Роза» как организация, а не кабак, существует.

Хорошо иметь бригаду взломщиков с суперкомпьютерами и доступом в планетарную базу данных некоторых специальных служб под логином её высочества инфанты. Фиг бы без этого раскопали такие подробности.

— Так что, Вань, чуйка у тебя правильно сработала, — надо туда идти, и точка. Они как минимум знают, кто это был. Я не про всех, но кто-то в этом заведении определённо в курсе. Другой вопрос, что с такой поддержкой, а у подобной организации должна быть ну о-очень крутая «крыша», вряд ли этот кто-то так просто расколется.

— Кто ничего не делает — ничего и не получает! — оптимистично выдохнул я. — Работаем, парни.

— Любишь ты ловлю на живца! — неодобрительно усмехнулся Макс.

— А что тут такого? — нахмурился я.

— Командор, я был той ночью с вами, — сверкнул глазами марсианин (а Макс марсианин, хоть и из отряда Алексея). — Видел твоё соло в торговом центре, когда ты в маске был. Потом «трёшка» всё затёрла, но по горячим следам инфа в сети была подробная. И что потом было в управлении — видел. Конечно, ты везучий сукин сын, и не мне тебе говорить, как это опасно, но всё же рискну. Хуан, может не надо лезть головой в атмосферный шлюз? А вдруг они тебя не узнают? А вдруг они совсем безбашенные, и мы с парнями просто не успеем?

Вот оно как. Беспокоится. И правильно делает — я и правда дурень без чувства самосохранения. Не привык посылать других туда, где сам буду эффективнее.

— Макс, я тебе так скажу. То, что я разрешил вам взять с собой оружие (а после сегодняшнего гвардия нас вряд ли тронет, по любой наводке) совсем не значит, что вы можете его применять. Вот не поверишь, я жопой чувствую, что там засада! — эмоционально воскликнул я — чтоб дошло. — На нас с оружием. Скорее всего, Южный Крест, одна-две боевые группы где-то неподалёку ошиваются и ждут. Просто потому, что это просчитывается — я сам бы, имея такие ресурсы, так сделал. Они ждут вооружённого нападения нас на нациков, и будут стрелять в нападающих сразу на поражение. Южный Крест наняли как раз для этого сценария, а наши перемещения по городу отследить нетрудно.

Потому тебе приказ… ПРИКАЗ, мать твою, наёмник! — заорал я, для лучшей усваиваемости. — Даже если на нас нападут, даже если нас положат мордой в пол, СИДЕТЬ В МАШИНАХ И НЕ ВЫСОВЫВАТЬСЯ!!! Всё понял?

Я опал, сел назад, на место. Лёха рядом смотрел поддерживающе, а на Макса — с жалостью и улыбкой — не его сегодня день.

— Макс, вы тут на случай, если нас после пеленания будут холодно и целенаправленно убивать, — тихо закончил я. — А я не думаю, что там настолько ушибленные на голову. А драка… Выдюжим, мы с Лёхой сильные.

— Получил, салага? — засмеялся Капуста. — Лады, не дрейфь, прорвёмся. — Нажал тангетку рации. — Внимание всем, мы выходим! Старший опергруппы — Макс!

— Есть!

— Есть! — раздались голоса из второй и третьей машины.

Мы с Капустой лениво вылезли из люка нашего боевого «Мустанга», припаркованного на площадке около сияющего вечерними огнями ночного клуба с романтическим названием «La Rosa Negra». Вот только романтики в нём не было ни на центаво.

— Они здесь, — констатировал я. — Чувствую взгляды в спину и опасность. Он точно не сорвётся?

— Не должен. Знаешь сколько в Нормандии вместе каши съели?

* * *

Внешне я — типичный латинос. От мамы мне не перепало ничего. По крайней мере внешне. Так бывает. Хотя дед — чистокровный лях, сосланный аж из Земной Польши за акции протеста, а бабка — родившаяся на Венере дочь переселенцев-славян из Земной же России. Пятьдесят процентов чистого славянства. Ну да и бог с ним, латинский фенотип реально открывает многие двери в этой жизни и этом мире, не буду гневить бога и жаловаться. А вот Лёха — чистый славянин, стопроцентный. Светлокожий, русоволосый (тёмно-русый). Когда-то, несколько столетий назад, славяне были светлее, и разрез глаз был шире, но всё меняется, всё течёт, и нынешние славяне хоть и светлее нас, но не намного. Но — светлее.

— Только для членов клуба, — перегородил нам дорогу амбал охранник. С ксивой ДБ я уже забыл, что это такое, а для Ла-Курони у меня золотая карточка заведения. Как же я люблю это давно забытое чувство, когда тебя не пускают из-за внешности!

— А мы — почётные гости, — улыбнулся я улыбкой готовящегося к прыжку питона. — Почётные-почётные, — повторил на всякий случай, вдруг он как и любой «сапог» труднодогоняемый. — Члены-корреспонденты.

— Нельзя, — подумав, уверенно закачал тип головой. А из зева клуба к нам вышел ещё один, его напарник. Как-то тип умудрился дать тревожный сигнал.