Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Да, добрый вечер радиослушатели, — начал я свой первый эфир, своё первое интервью. — Да, меня зовут Хуан, и, несмотря на русские корни, привык к этому имени и попросил Романа называть меня так. Хотя ребята, — кивок на парней, — называют меня и Ваней, и Ванюшей, и «этим латинским сукиным сыном».

Парни негромко заржали.

— О себе особо рассказать нечего, родился, крестился, живу. Собираюсь жениться, но это, наверное, обсудим позже.

— Хуан, ты явно скромничаешь, — хитро улыбнулся наш ведущий.

— Скромничаю, — согласился я.

Вздох, «ну что с вами, молодёжью, делать».

— Предлагаю вернуться к этому вопросу позже, так как именно подобные — наша специфика, а посиделки только начинаются. Кто следующий? Карен? — перевёл глаза на нашего условного старшого.

— Карен Мартиросян, — начал представляться тот, но был безжалостно перебит Ханом:

— Армянская диаспора нашей команды.

— Не без этого, — усмехнулся Карен. — Немного композитор, немного пишу стихи и песни, немного на вокале, но для лидер-вокала бог способностей мало дал. — Грустно вздохнул. — Диапазон беру хорошо, но сам он не очень большой. Но что есть.

— В основном он берёт высокие, — поддержал его я. Самокритики тут в эфире только не хватало. — И очень хорошо берёт.

— Да, в основном высокие, — согласился басист. — Но одними высокими сыт не будешь. Потому мы и взяли на остальные Хуана.

— Я правильно понимаю, — переводил Роман взгляд с меня на него, — что лидер группы всё-таки ты, а не Хуан, как считает большинство ваших поклонников?

— Мы очень любим и уважаем Хуана, — улыбнулся в ответ Карен, — и он отлично справляется с ролью визитной карточки. Более того, раз поклонники так думают, значит он просто великолепно справляется! Но нет, он не авторитарный лидер нашей команды.

— Карен просто скромничает, — а это снова я влез. — Человек не любит сам себя хвалить, не привык — давайте не будем смущать? Он — лидер, потому, что всё держится на нём. Мне же нравится моё амплуа: «Пришёл — озадачил очередной дурацкой идеей — свалил — а вы ребята разгребайте». Реальное лидерство в группе я просто не потяну.

— Понятно. Хан, правильно? — перешёл ведущий к представлению следующего нашего участника.

— Для друзей Хан. Для всех остальных Амирхан Мирзоев, — согласился наш гитарист. — Дагестанская диаспора группы. Основали группу мы вместе с Кареном, но в отличие от него, песен писать не могу, не дано. Хотя стихи пописываю. — Улыбка до ушей. — В группе играю на гитаре.

— И отлично играет! — А это снова я. — Дон Бернардо Ромеро оценивает его достаточно хорошо, чтобы держать подле себя в Школе, а старик бездарностей не держит.

Хан заулыбался, но возражать не стал.

— Твоё имя переводится как двойной король, правда? — сверился Полпольский с планшеткой.

— Да.

— Но мыслей быть лидером коллектива у тебя не возникало? — Хитрющая улыбка. Вопросы для рейтинга, ничего эдакого. Пипл такое любит хавать.

— А зачем? — Хан плотоядно ощерился. — Я лучше пройдусь по девочкам, люблю это дело. А текучку пусть эта морда армянская разгребает.

— И вот так всегда! — притворно вздохнул Карен. — А ещё друг называется.

— Фудзи. Как понимаю, это прозвище, — перешёл Полпольский к последнему члену нашего коллектива, сидящему чуть в стороне, за небольшим стеклопластиковым барьером (ударные дают громкий звук, который может нам мешать). Видно было его прекрасно, общались мы через микрофоны, и иллюзии, что он не с нами, не было.

— Наото, — представился наш шаман бубнов. — Просто Наото. Фудзи, точнее Фудзияма, прозвали здесь… Там, в Альфе, русская диаспора, когда был студентом. И прикрепилось. А потому я взял себе это прозвище в качестве сценического псевдонима. Думаю, это правильно, никто не захочет запоминать японские имя и фамилию. А с псевдонимом меня уже запомнит полмиллиона.

— Да, многие известные артисты выступают не под собственными именами; — согласился Полпольский. — Все их знают, но в рамках эфира не будем показывать пальцами. Что скажешь о себе и о своей роли в команде?

— Скажу, что если бы не я, — хитро улыбнулась эта узкоглазая сволочь, — у нас в команде случилась бы война на национальной почве. Выяснение отношений, кто круче, армяне или дагестанцы, зашло бы в такие дали, что хорошим бы это не кончилось. А так им обоим можно в качестве разрядки подтрунивать надо мной, «чуркой узкоглазым», и в группе мир.

— То есть, у вас очень «напряжённые» межнациональные отношения в коллективе, — бегло засмеялся Роман.

— Да, а как иначе! — воскликнул Фудзи. — Я порву за Карена и Хана. Хан и Карен порвут за меня. И все вместе мы порвём на куски за этого чурку латинского. Так и надо, так и должно быть. Мы за мир во всём мире, и за межнациональный мир в особенности.

— Очень хорошая позиция. — Роман одобрительно закивал. — Лично я всячески её поддерживаю. Ну что, перейдём к первым вопросам? Которые набросали нам слушатели за вчерашний день, когда мы объявили, что вы будете у нас в гостях? — Это он нам, как коллективу.

— Да, конечно, — величественно кивнул Карен.