Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Представь себе, что в маленький Мирный, на стартовую площадку на одном из куполов, приземляется генерал ВКС. — Я пакостно усмехнулся, ставя себя на место местных воротил, местного главы полиции, судью и даже главу отделения нацгвардии. Очко бы сжалось только так. — Не простой, а боевой генерал, из действующих сил. Просто приземляется, без цели, без приказа высшего командования, как условно частное лицо. Может же такое быть?

Фрейя хмурилась.

— Ты имеешь в виду, это не военная операция, а именно ЛИЧНЫЙ визит генерала в один из тыловых городов? Даже без инспекции? Просто так?

— Да, Мышонок. На это, надеюсь, разрешения командования ВКС не нужно?

Но поскольку он фигура ценная, целый боевой генерал, его сопровождает охрана. Мало ли, чел споткнётся и ножку подвернёт? А ещё там, на окраинах королевсктва, криминал шалит. Охрана лишней в таких местах не бывает.

— Какая охрана? — ещё больше нахмурились брови её высочества. — Пушки и танки?

— Ни в коем случае! — в притворном ужасе завопил я. — Никак нет, что за пошлые намёки на ввод в город войск. Три роты пехоты будет вполне достаточно. Даже без тяжёлых и средних доспехов, лёгкие подойдут.

— Три. Роты, — медленно, обалдев, повторила её высочество. — Хуан, ТРИ? РОТЫ? Я не ослышалась? Почти четыре сотни человек в броне и с оружием?

— Ну, это же не майор какой, и даже не полковник, — с улыбкой парировал я.

— ТРИ!!! МАТЬ ЕГО!!! РОТЫ!!! — округлила она глаза от охренения. Волосы на её затылке зашевелились.

— Ну да. Первая берёт в кольцо городскую мэрию. Никакого пропускного режима, свободный вход и выход всех и вся, просто парни красиво постоят, держа оружие на виду. С местными селфи поделают. Вдруг атака террористов? А они уже там. Вторая рота — то же самое со зданием местной полиции. По паре взводов на выезды из города, и вновь пропускать всех, просто красиво рядом с выходами стоять. Ну и пара взводов обязательно с собственно генералом, свита делает короля.

Сам же генерал должен торжественно прошествовать к господину мэру… Или к начальнику полиции, пока не скажу, сам ещё не понял кто главнее. Ребята уже на пути в Мирный, завтра уточню. И в ЧАСТНОЙ приватно беседе генерал говорит, что дескать, слышал, у вас тут наших людей обижают. Боевых ветеранов. Гадости про них наговаривают. Непорядок. Разберитесь-ка вы, уважаемый, с этим, по-хорошему? А то мало ли, жизнь сложная, может и по плохому выйти. После чего гордо встаёт и удаляется, все двенадцать взводов эвакуируются. И всё, больше ничего. Только частная беседа одного подданного короны с другим, без чинов, званий и полномочий.

— Да, Хуан, ты точно сказочник! — Фрейя встала, и, кусая губы и сжимая и разжимая кулаки, принялась мерить шагами свою спальню. Красивая кстати спальня. Много занавесей, везде натуральная ткань — как в театре прям. Подавляющий цвет — тёмно-бордовый. Балдахина над кроватью не было, зеркала во всю стену тоже, но… Нет, уютно тут. Что-то мне подсказывало, что и содержанием, то бишь процессом, ради которого создана эта спальня, я тоже останусь доволен.

Фрейя остановилась, встав ко мне боком.

— Хуан, я помогу, как и обещала. А теперь можно тебя попросить об одной вещи? Шаге с твоей стороны?

— Слушаю? — Сеньориту трусило, обожаю, когда её так колбасит.

— Уходи. Мне надо прийти в себя, а я чувствую, что начинаю терять контроль.

— Просто так? — округлил я глаза. — Ты что, хря пеньюар надевала? Иди сюда, Мышонок. Я быстро, но буду нежным! — вытянул я в её сторону руку.

— Пошёл вон! — зарычала Фрейя, уставив руки в бока.

Я улыбался. Её начало «ломать». Я, кстати, тоже был не идеалом выдержки, но за плечами маячили крылья тени подготовки в корпусе.

— Хуан, пошёл вон! Пожалуйста, — взмолилась она. — Пока я себя ещё держу и не напрыгнула на тебя. Как тигрица! Ты пока не заслужил этого! — Её глаза сверкали от жажды и злости одновременно.

Я продолжал издевательски улыбаться.

— Хуан, сукин сын, я же сказала, помогу тебе и всё сделаю! Но ради всего святого, убирайся! Прямо сейчас!

Я встал и подошёл к ней. Пресекая любое возможной сопротивление, взял её в охапку и закинул на плечо. Ответом стал дикий визг и удары кулаками по спине. Больно! Но до Бэль далеко. Отнёс её на кровать, лёг рядом, навискну, просовывая руку к тому месту, которым она мне тут полчаса светила. И принялся степенно, спокойно целовать.

— Пабалупта! Пбекбати! — попыталась сопротивляться она, но сама себе не поверила.

Я отлипнул от её губ, перевёл дух и пояснил:

— Мышонок, я не привык уходить от женщин, оставив их неудовлетворёнными.

— Скотина, сукин сын! — снова обрушился на меня град ударов. Боже, старые добрые времена возвращаются! И я был рад этому. С Фрейей лучше вести тихую бесконечную войну, чем смотреть её пренебрежение, лицемерие и заумные просчёты ситуации. Сейчас она — она, естественная, какая есть. Вот и не надо делать из неё Повелительницу Мира.