Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— В сумме получается, — подвёл итог Солёный, сверяясь со своей портативной планшеткой, — что с момента появления скорпиона в городе, с момента открытия его бизнеса, прошло полгода. То есть они два месяца терпели и намекали. Но когда случилась мокруха и его загребли, дело решалось настолько быстро, что для провинции нонсенс. По-хорошему, сидеть бы мужику не пересидеть, но бандюки оказались больно мелочные и мстительные, и через две недели, как раз за два дня до суда, грохнули его в камере. Кто и как — сплошные непонятки, записей камер нет, но долго гадать кто это был нет смысла.

— Да нет, там другое, — махнул рукой Слон. — Его жена начала волну поднимать, дескать, ветерана ВКС обижают. И на местном уровне журналисты и блогеры за это зацепились. А там и из Самары варяги могли понаехать и копытом землю начать рыть. Могло что хочешь всплыть, вплоть до пересмотра дела и освобождения из зала суда. Не знаю, не адвокат, да и инфы реально мало, но мне кажется, местные тупо перестраховались. Есть человек — есть проблема, нет — и проблемы нету.

— А волна? — спросила Паула. — После его смерти что?

— Затухла волна, тут же, — пожал плечами, словно извиняясь, Солёный. — Дело закрыто, спасать некого, защищать попранные права тоже не для кого.

— Ну а вы-то, орлы, как на это дело вышли? — довольно улыбнулась Паула. По её лицу я увидел, информация принята на анализ, она мысленно это дело взяла, и теперь будет рыть свою землю копытом, но закончит его. Взломщики переглянулись.

— Да новости пробежали по заголовкам, вот и наткнулись, — опасливо произнёс Слон. — Это с месяц назад всего произошло. Свежо. Там и другие дела были, но Хуан чётко задал ориентиры — чтобы было интересно и жителям латинского сектора. А с такими туговато, в основном местные тёрки.

— Понятно. Выдумщик у нас Хуан, — заулыбалась она, и в её ухмылке появилось что-то от дикой кошки. Обожаю эту чику.

— Командор, когда выдвигаемся? — подвёл итог собранию Лёха.

— По готовности выдвигаетесь, хоть сейчас, — кивнул я заму по стратегии. — Сами решайте. На хозяйстве оставляете Тимура. Он собирает ребят, кто захочет участвовать, и решает текучку, если та возникнет. Не должна, но мало ли

Тимур понимающе кивнул. Спорить не пытался — дисциплина.

— Ты, как понимаю, не едешь, — понимающе кивнул он.

— Нет. Мне надо переговорить с Фрейей — обеспечить вам «план Б». Переговорить с ветеранами, сослуживцами этого камаррадо, и с Этьеном и его ребятами. А ещё надо несколько песен с парнями выучить и отрепетировать. Времени вообще в обрез, ибо интервью во вторник в шесть, ровно через двое суток. Парни начнут подтягиваться в Мирный к обеду вторника, к этому моменту от вас уже будет нужен черновой план, и понимание, кто виноват и что делать. Как только интервью закончится, можете начинать. Но тоже с поправкой на обстоятельства.

— А зачем спешка? — нахмурился Лёха. — Ну, грохнем всех через пару дней после твоего эфира.

— Актуальность акции, парни, ценнее чем кровожадность! — назидательно поднял я палец. — Больше понесёт в себе воспитательного эффекта. Я собираюсь отрицать свою причастность к «Цитадели», я собираюсь отрицать свои связи с марсианской разведкой, я собираюсь отрицать любые связи себя с ветеранским движением, но все должны понимать, что я в этот момент тот ещё чепушило. Ибо главный посыл здесь моим врагам — я говорю им, что и ангелы, и марсианская разведка, и ветераны, и вы, ребята, мои фигуры на шахматной доске нашей партии. И эти фигуры появляются и будут появляться там, где нужно, стоит мне только гневно улыбнуться. Они должны переоценить меня, должны занервничать, только тогда допустят следующую ошибку. Это шахматы, ребят, не берите в голову.

— Шахматист! — выругался под нос Лёха, а из его уст это было как ругательство. Но не злое, а так, для порядка.

* * *

— Красивая ночная! — похвалил я, входя. Осмотрелся по сторонам. — Я тут ни разу не был.

— И как тебе? — улыбалась во всю ширь её высочество. Пеньюар её выгодно просвечивал грудь, в целом её прикрывая, заставляя напрягаться фантазии. Трусики под ним не просматривались. Нежно-персиковый такой пеньюар, в сочетании с некрашенными (крашенными под натуральный её цвет конечно же) волосами смотрелось просто супер!

— Как мне дом, или ты, Мышонок? — Я обошёл её кругом, внимательно осматривая тело (да, без трусиков, ягодички выпирали особо аппетитно). К чёрту дом. Успею осмотреть.

— А ты с каких-то пор стал любителем архитектуры и интерьера?

— О да, я обожаю архитектуру! — Притянул я её к себе. Она не сопротивлялась. Напротив, улыбалась во всю ширь. Попробовал ладонью мягкость и упругость одной из её грудей. — Прекрасная архитектура! И интерьер ничего. — Сдавил руками её попку и приподнял сеньориту над землёю. Она обвилась вокруг меня ногами. Ничего не оставалось делать, как целовать эту дрянь.