Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

На этом фоне ни одна благовоспитанная радиостанция нас к себе не пригласит, более того, не станет крутить наши песни в принципе. Ни один массмедийный канал или проект также не станет с нами связываться. Кроме отмороженных, вещающих на узкий круг таких же больных на голову, не представляющих никакого веса и интереса ни для власти, ни для нас, ни для нашей аудитории.

Единственное возможное исключение — частники-барыги вроде Маркуса Манчини, для которых деньги не пахнут. Которые готовы до определённого предела продать душу дьяволу, но заработать на тренде. Причём уверен, сам Маркус не до конца понимает, во что ввязался — он купец, а не политик. Именно поэтому я так быстро, не торгуясь, согласился, пока он не передумал.

Мы в блокаде, сеньоры и сеньорита! — повысил я голос, оглядывая всех. — Наш слушают, передают информацию методом сарафанного радио… Но это всё не то. Любые общественные мероприятия для нас закрыты. И концерт в Атлетико был бы закрыт, кабы не личный интерес во мне Октавио Феррейра.

— Да уж, точно, что личный интерес!.. — Паула про себя выругалась. Надоело ей соперниц гонять. Только-только с Изабеллой насчёт сфер влияния договорились, а тут новая подлянка. И как с этой подлянкой договариваться, если они такие разные и не пересекаются интересами, кроме собственно меня?

— Нам нужно прорывать это информационное кольцо, — заключил я. — И тут я хочу сделать ставку сразу на двух коняшек. Одной фишкой.

Первая, как вы понимаете, это Обратная Сторона как таковая, наша популярность там. Я хочу стать для русского сектора не призрачной группой на горизонте из каких-то непонятных парней из столицы, витающих в собственных облаках. Я хочу стать ближе каждому из тамошних жителей. Хочу стать для них своими без кавычек, пусть и живущими в столице. Акцией с сеньором ветераном и его обидчиками я не прорву блокаду как таковую, но усилю позиции в рамках сарафанного радио, а это огромный шаг на пути к победе в дальнейшем.

— Эта афера выстрелит, если её последствия потом развивать, — понял Тимур.

— Вот-вот. Вторая моя ставка уже ближе к плану собственно прорыва изоляции. Я хочу стать популярным в среде тех, кто является привилегированным сословием нашего общества.

Небольшая пауза, для осмысления. Ибо не все сразу поймали мысль.

— А разве в нашем обществе есть сословия? — выкатила глаза Паула.

— Конечно, — ответил вдруг за меня Дэн. — Аристократия и демос. Чем не сословия?

— Аристократия и демос — да, — согласился я. — Но демос также не однороден. И в его среде можно выделить очень большую и важную группу, которая может стать надёжной опорой любого политика. Сейчас в данный момент, например, её эксплуатируют Веласкесы, объявив лично себя защитой и опорой этих людей. И остальные кланы боятся лезть на их территорию, ибо ссыкотно. Мало ли.

— Ветераны! — воскликнул Лёха. — Ты про ветеранов-резервистов?

— Да. — Я величественно кивнул. — У нас милитаристская страна. Военная держава. Сословие военных, включая членов семей, достигает десяти процентов населения. Ну, я беру всю армию, флот, ВКС и вспомогательные службы, конечно. И приравненным к военным специализированных рабочих и строителей департамента обороны. Это колоссальная масса людей, которые умеют держать оружие, которая будет призываться в войска в случае войны, и которая, если им это оружие раздать, пойдёт умирать за своего покровителя и в мирное время… Если посчитают, что их права попраны. Государство облизывает резервистов, и особенно ветеранов. И на этом можно сыграть, став для всего этого сословия персонами грата.

— Это тоже не факт, что прорвёт кольцо изоляции, — покачал головой Тимур.

— Согласен, — кивнул я. — Но теперь в союзниках мы будем иметь не миллионы второсортных жителей Обратной Стороны, которые не имели и не имеют никаких прав и ничего не решают, а миллионы представителей стержневой нации, опоры трона, опоры государства, с которыми считаются все — от госинститутов до аристократии. Военные в этой стране сила, и я предлагаю подлизаться к ним. И если получится, то после этого пара нажатий на нужные пружины, и мы отправим в космос своих недругов. Я не говорю, что этим мы прям прорвём все информационные кольца, но мы однозначно подготовим себе для этого среду.

— Если честно, — проговорил нахмурившийся Макс, то я за. Кстати, командор, я был на концерте вчера, это было круто. Обидно, если «Атлетико» станет вашим апофеозом. Надо работать дальше.

— Но не так же быстро! — вымученно застонала Паула, кривясь от головной боли.

— Аспирину выпей, и погнали, — предложил я.

— Командор, давай, излагай план, — взял в руки командование совещанием Лёха.

— Парни? — передал я, наконец, слово взломщикам.

Слон вздохнул и выдал на боковую стену главной залы «Берлоги», где мы всегда проводим совещания, картинку, во всю стену, чтоб не мелочиться.