Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Александр Коновалов, позывной «Коновал». Родился… Учился… Ага, вот, в восемнадцать лет пошёл добровольцем в армию. Учебка в Санта-Марии, полгода, направление в десант. Подписал стандартный контракт на шесть лет. По ходу контракта поступил на заочку, как и любой порядочный вояка, на экономический, но в итоге не закончил, бросил. Через два года после подписания женился. На русской, своей, но из Архангельска — где и как познакомились не выяснял. После шестилетки подписал с ВКС «боевой» контракт и ушёл в «голубые скорпионы».

Картинка сменилась, вместо скринов с досье появились просто фотографии мужика (пока ещё молодого парня) и его жены.

— Для тех, кто не в курсе, это спецназ, боевые части, для работы на территории условного противника.

Далее по понятным причинам информации мало, а мы не боги, доступа в базу ВКС не имеем. Но по косвенным данным и из источников, куда можем войти под паролем её высочества, следующую шестилетку провёл на Земле. Судя по тому, что в личном деле написано «знание французского и арабского разговорных», участвовал в спецоперациях на африканском и североафриканском направлениях. Просто боевые акции, внедрение, прикрытие — тут данных нет совсем. — Он развёл руками. — После второй шестилетки подписывает третью, тоже боевую, которую оканчивает через четыре с половиной года.

— Ранение? — уточнил Лёха.

— Мы думаем, да, — кивнул Слон. — Но и тут данных нет. Вояки же. Однако его отправляют на досрочную пенсию со всеми полагающимися выплатами, пособиями и льготами ветерана боевых действий. После чего он и его семья возвращаются в его родной городишко под пацифистским названием Мирный, который оказывается совсем не пацифистским и ни разу не мирным.

— Дальше я, — поднял руку Солёный. — Ребят, тут пока тоже инфы мало, но только потому, что времени копать почти не было. — Парень вздохнул и кисло скривился. — Но я сам из маленького городка, и могу в деталях описать, как это было.

— И как же? — Это Макс. Он — марсианин, и хоть в целом там тот же блин но вид сверху, всё-таки детали жизни и быта отличаются.

Солёный нахмурился.

— У нас, в маленьких городах, все друг друга знают. Там не как здесь, в столице. И гвардия там… То есть полиция, в русском секторе же полиция, тоже всех знает. И куда не надо не лезет, бизнесу хозяев города не мешает. Это не то, что официально и напоказ, просто все люди и понимают, где живут, и что по другому никак. И криминал в таких городках обычно тоже представляет собой ветвь власти, другой её рукав. Полиция типа днём, эскадроны ночью, но и те и те кормятся с рук одного человека.

— Мэра? — это Макс.

— Фи, как ты пошло мыслишь! — перебил Слон. — Мэр это пешка, на которую вешают текучку; в маленьких городишках мэр ничего не решает.

— Не, у нас просто мэр и был хозяином города. — Макс довольно откинулся на спинку стула.

— Реальным падре города должен быть не мэр, не официальный исполняющий чиновник, — произнесла Мерседес. — А депутат верхней палаты парламента королевства, у них есть личная неприкосновенность, или член Сената, но по Сенату есть ограничения. Или, если это имперская территория, депутат местного парламента провинции, у них тоже привилегии.

— Или знакомый/родственник генерал-губернатора, если это русская автономия, — добавил я. — Или человек, связанный с оккупационными войсками. Почему нет?

— Ты имеешь в виду нацгвардию? — нахмурился Лёха.

— Лёх, я называю вещи своими именами, — сверкнул глазами я. — Нацгадов там держат в качестве оккупационной армии. Они и не гвардия, и не полиция, и не армия. И если бы автономия имела полные права подданства, эти парни были бы там совсем не нужны. Значит, оккупационные войска, как бы дико не звучало отсюда, из Альфы.

— Понятно. — Лёха тяжело вздохнул. А кому нравится такое положение вещей?

— Ребят, не всё так грустно, — продолжил я. — Обычно всегда есть падре города, который «рулит» эскадроном. Но ему не резон лично управлять «подводной» властью в собственных владениях, и потому для разбора текучки он ставит на должность командира местного эскадрона авторитетного бандюка, который и заправляет такими вещами, как сбор дани с бизнюков, торговлей незаконными и запрещёнными веществами, оружием и контрабандой из города и из страны «левых» алмазов. Вы слышали, в Мирном, откуда этот Александр, добывают все венерианские алмазы?

Народ начал пожимать плечами — мало кому это было интересно. Алмазы и алмазы.

— Решение о ликвидации конкретного бизнюка, не платящего дань, определённо принимал главбандюк, а не падре. И мы должны уничтожить именно его. А на падре выйти уже через этого сукиного сына, и только потом принять решение о его устранении. Если он не при делах — не трогаем, нам не с руки лезть в местный серпентарий — засосёт, как в болотную трясину.

— А что за бандюк? — спросил Макс- Выяснили?

— Некто Хосе Антонио Лопес Сергеев, — ответил Солёный. — Полукровка, но позиционируется во всех источниках как местный.

— «Позиционируется» это как? — не понял Лёха.