Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

— Ну да, отказаться и до конца жизни остаться… Никем подле дочери её величества. Да и только пока ей нравлюсь.

— Ты сам всё понимаешь. — Мишель пожала плечами.

Я потянулся к вазе, достал ещё одну конфету. Неспешно развернул, положил в рот.

— Ога бугет погставлять мегя, или га самом геле хошет покескить?

Брови пока ещё начальницы сдвинулись. Но раздумывала она не долго.

— Знаешь, Хуан, она по-прежнему тебя не жалует. Но мне показалось, готова дать шанс. Однако учти, она предвзята. И доказать что-то ей будет сложнее, чем всем офицерам корпуса вместе взятым. Мы люди тяжёлые, своеобразные, и все по-разному к тебе относились, но негативной предвзятости ни у кого из моих девочек к тебе не было. Так что всё же пожелаю тебе удачи — она тебе наверняка понадобится.

Да, и это… Пропуск на базу тебе продлеваю, и делаю бессрочным, — улыбнулась она. — То есть, жить можешь здесь, если надо, как и тренироваться, и всё прочее. С сегодняшнего дня у тебя свободное посещение. Но помни — никто из девочек, даже твой взвод, не должен участвовать в твоих грядущих авантюрах.

— Шкасибо! — совершенно искренне воскликнул я, комкая бумажку и отправляя в карман. Вку-усно! Хоть какая-то радость в жизни. — За свободное посещение. Не поверишь, но именно базу я в последнее время рассматриваю как свой единственный настоящий дом. Не дом мамы, не дом Бэль, а…Свой.

— Да всё я понимаю! — улыбнулась она. — Сама через это прошла. — Мишель улыбнулась задорно, поддерживающе… И совершенно искренне.

* * *

— Привет, сеньора! — вальяжно вошёл я в кабинет её высочества. Я тут уже был, места знакомые. На входе в здание внизу меня ждал пропуск… И больше никому я тут не был интересен — своих дел у всех по горло. Секретарь (кстати, женщина, ветеран корпуса, как-то мимолётно видел её в стенах базы на каком-то мероприятии) при виде меня не удивилась, а лишь лаконично указала на дверь. Створки были открыты, оставалось толкнуть этот древний атавизм на входных проёмах, и войти внутрь.

— О, а вот наш блудный кабальеро! — усмехнулась моя будущая начальница.

— Почему блудный? — не понял я, закрывая дверь за собой и аккуратно проходя к какому-нибудь приличному креслу за её столом. Кабинет её высочества поражал пышностью: качеством и запахом натурального дерева стола, позолотой кресел, зеркалами… Ангелочками-амурчиками на потолке, наконец! Рисунок в стиле барокко — тогда модно было расписывать потолки псевдобиблейскими и античными мифологическими сюжетами. Но умерить напор бесшабашности и вести себя скромно меня заставило не давящее впечатление от убранства, а… Его превосходительство Сергей Палыч Козлов, сидящий в одном из кресел напротив, ближайшем к её высочеству. На столе перед ним стоял кофейный прибор, какие-то булочки-пироженки, кусочки тортика, сам он в руке держал миниатюрную чашку, из которой неспешно цедил, пронзая вошедшего меня оценивающим взглядом, более напоминающим укол массивного фламберга. Судя по расслабленной позе, давно здесь сидит, и цель их ожидания — моя персона.

— Да где тебя только не носит! — ответила на мой вопрос сеньора.

— В глобальном или локальном смысле? — уточнил я, отодвигая кресло напротив сеньора и присаживаясь.

— Хуана, ещё кофе, — произнесла хозяйка этого кабинета, активировав селектор.

— В обоих, — ответил за неё сеньор. — И по различным заведениям тебя мотает, и от юбки к юбке — сам хоть смог сосчитать, сколько их у тебя? Да и к нам что-то долго добирался. Я почти весь кофе у Алисы выпил, а кофе он знаешь, как для сердца вреден?

Сеньор как бы насмехался, но у его насмешек было второе, и даже третье дно. Мне во всяком случае от его слов было не по себе.

— Ну, сеньор, насчёт юбок — я так, пацан зелёный, — попытался парировать я, чтоб не молчать. — Мне до вас ещё учиться и учиться. А в остальном — на всё воля обстоятельств! — развёл руками в стороны.

Вошла дисциплинированная Хуана из приёмной, принесла ещё один поднос, поставила передо мной, выставила чашку и кофейник. Естественно, тут же удалилась.

Я решил не отказываться от гостеприимства, налил себе из кофейника в чашку кофе, взял её вместе с блюдцем, откинулся на спинку шикарного, как и всё вокруг, кресла, пригубил. Вкус горький, терпкий… Но шикарный. Как и всё вокруг. Мишель фанат процесса, — понял я. Устраивает чайные церемонии ради самих церемоний. Алиса же — фанат результата. И так во всём, не только в чае/кофе. И в этом их единственное, но главное отличие.

— Это хорошо, что ты объективно смотришь на вещи, — расплылся в улыбке его превосходительство. — Но упоминать количество юбок сеньора перед другими его юбками… Тебе не кажется, что это… Не по-мужски?

Я впал в небольшой ступор — пытался прочесть эмоции его превосходительства и «завис». Злится он или прикалывается? Господи, как я отвык общаться с мужчинами!

Ситуацию разрядила её высочество, просто и незамысловато рассмеявшись.

— Ладно, мальчики, хватит дурачиться. Давайте о деле. Моё время не безразмерно.

Мы оба были само внимание.