Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

Марине стало не по себе. Она дёрнулась, но Фрейя рявкнула так, что втянула голову в плечи:

— СИДЕТЬ!

Снова погладила её по голове.

— Санчес, не дури. То, что я хочу получить по доброму согласию, не значит, что я не могу это сделать, заставив тебя. И поверь, рычагов давления у меня масса, придётся выбирать покультурнее и поаккуратнее, чтобы совсем конченой стервой не выглядеть. Знаешь как я не хочу быть стервой? Ну вот и не заставляй меня ею быть! Я-лапка гораздо приятнее. Мрррр…! — Фрейя принялась тереться о неё, как кошка.

— Ты… — Марина была ошеломлена. Она хотела возмущаться, сопротивляться, но что она могла? Она НИЧЕГО ей не сделает, ни физически — та сильнее за счёт нейронного ускорения, ни как-то иначе. Звать на помощь? Смешно! Кого, ангелов? Гвардию? Соседей?

— Я расскажу всё Хуану, — использовала она единственный оставшийся аргумент. Жалкий, самой стало нехорошо, но другого не было.

Фрейя, с удовольствием дорвавшейся до сметаны кошки мнущая её грудь, покровительственно улыбнулась.

— Зачем? Что он сделает? Что он сделает МНЕ?

Насмешливая пауза.

— Правильно, ничего. Но очень будет хотеть сделать. И в итоге выкинет глупость, за которую его утилизируют сеньорины — тебе ли рассказывать, на какие он способен глупости? А всё из-за гонора одной нецелованной дуры, отказывающейся принять неизбежное.

Она подалась вперёд, обняла её и снова поцеловала в губы. — Марина больше не сопротивлялась, но и не помогала, сидела, словно кукла. Но Фрейе пока хватало и этого.

— Дурочка! — вздохнула та и начала стаскивать халатик с её плеч.

— Фрей, не надо… — убитым голосом попросила Марина, и поняла, всё бесполезно. Этой дряни принципиально нужно поставить её на место, в положении ниже себя. Ибо, действительно, хоть она и принцесса… Но её акции у Хуана значительно ниже. А самый простой и самый эффективный способ для этого… Прост и незамысловат, и работает со времён, когда люди гонялись за мамонтами. Кто в постели сверху — тот и вада.

…Господи, как сделать так, чтоб не сорваться и не убить её!.. Ради семьи! Ради Беатрис! Да и ради Хуана, который, и это чистая правда, сделает глупость, если узнает!..

— Я… Я ничего тебе делать не буду, — лаконично сформулировала Марина.

— А я и не прошу. — Смешок. Руки разноцветного высочества продолжали изучать её тело, и одна из ладоней проникла в самое потаённое место. Трусов на ней не было, ибо Марина недавно была из душа. — О, мокренькая! А говоришь, девочки не возбуждают.

— Иди на хрен, Веласкес! — рыкнула Марина.

— А вот этот стиль общения мне больше по душе! — весело оскалилась высочество. — Пошли на диван.

Когда Марина пересела, Фрейя встала перед ней на пол на колени и торжественно, так это выглядело со стороны, развела ей ноги.

— Ой, а тут ты у нас тоже очень ничего. Миленькая девочка!

— Веласкес, задолбала, делай давай уже, да отваливай! — Марина еле сдерживалась, чтобы не сорваться и не испортить всё.

— Тц-тц-тц! Санчес, какая ты невежливая! — Картинный вздох. — В угол бы тебя поставить, да плёткой!.. Спокойно! Шучу-шучу! — вскинула Фрейя руки, ибо Марина была готова её в тот момент убить. — Сама всякие мазы с садами не люблю. Но надо же было тебя подразнить, Санчес?

— Дразнильщица хре…

Договорить у Марины не получилось — Фрейя снова раздвинула ей колени и принялась орудовать пальцами в самом… Чувствительном её месте. Девушка вздрогнула — она была всего лишь человеком, и тело отвечало на рефлексы, и плевать, кто именно их активирует.

— Фрей, не надо, пожалуйста! — снова, ну, мало ли, прошептали её губы.

— Санчес, глаза закрой! — приказала эта стерва.

Марина послушалась. Ибо так, действительно было легче. Так можно было представить на этом месте не разлинованную цветную шевелюру, а мордашку другого человека, другого пола и… Гораздо более милого сердцу… Которого увидит на этом месте неизвестно когда, и увидит ли?

— Уговорила, не буду делать тебе ничего эдакого, — паясничала разноцветная стерва. — Никаких поцелуев, щекотаний язычками, засосов на груди и всяких других телячьих нежностей. Цени мою доброту! — Марина ценила. — ПОКА ты к ним не готова. Но удержаться от ЭТОГО — не могу! — Она наклонилась и понюхала её промежность. И Марина не понимала, ей, извращенке, на самом деле нравится, или дрянь снова стебётся. — Ах ты моя сладенькая! А запах какой… Чистый! Из душика недавно, да?

— Д-да, — вырвалось у неё.

— Ну, вот и замечательно! Люблю чистеньких девочек. Глаза закрой! — рыкнула она, и Марина, приоткрывшая их было, снова послушалась.

— Мы тебя воспитаем, — проговорила Фрейя, прежде чем низвернуть Марину в пучину наслаждения. — Мы из тебя порядочную аристократку сделаем! Тебе понравится! Всё уметь будешь! И ты будешь только НАШЕЙ аристократочкой! — Даже с закрытыми глазами она почувствовала, как довольно сияют глаза этой… Этой… Высочества. Получившей своё и купающейся в лучах удовольствия и доминирования. И понимала, что всё слишком сложно чтобы вот так брать её и люто ненавидеть, как бы ей ни была неприятна мысль о происходящем.