Кабальеро плаща и гитары. Тома 1 и 2

— И. К чему такая спешка, родной? Зачем так рисковать и приковывать к себе внимание, вытаскивая из петли неудачников, если есть варианты? Может потому, что другие варианты слишком ДОЛГО?

А теперь пронзить его взглядом, и сканирование на максимум. Частота дыхания. Пульсация венки на горле. Подрагивание ресниц. Траектория зрачков глаз. Я даже затормозил время на несколько секунд, чтоб поймать его реакцию. И оно того стоило!

— Может потому, что ваше сольное выступление запланировано на СЛИШКОМ близкий срок? — продолжал давить голосом я.

Снова оценивающая пауза для сканирования. Уточнение:

— Две недели, например.

Оценка. Нет, не то.

— Или месяц.

Тишина. Не то, что не попал, но бил мимо. Скорее всего, всё-таки попал, но отсутствие паники в глазах потому, что тип и сам не знает точной даты. Только в курсе, что «скоро», а «скоро» понятие растяжимое.

— Я вот как представлю себе, что вы, уроды, выйдете на улицы и площади, — продолжил я, взяв насмехающуюся тональность, — представлю перевёрнутые машины, битые витрины, сломанные эскалаторы… Сколько выбитых зубов и сломанных костей будет по городу? Тысячи, наверное? Ну и трупы будут, куда ж без них. Да не какой-то русский ниндзя-каратист пострадает, а законопослушные имперские подданные её величества. Знаешь, МЕНЯ это куда больше печалит.

— От меня-то ты что хочешь? — прорычал тип после паузы, начав терять самообладание.

Я картинно пожал плечами.

— Понять, раскаиваешься ли ты. За то убийство. Если да — есть возможность оставить тебя в живых.

— В живых? — Злорадная усмешка. — Слушай, юноша. Хватит гнать. Мне сказали, ты офицер ДБ, и если не соврали, давай, выкладывай, что у тебя есть, спрашивай. А на понт меня не бери — беспонтовый я для понта.

Я ухмыльнулся игре его слов.

— Я серьёзно, дебил. Извини, что такой эпитет, но вы сами напросились, убив парня. У меня к тебе ровно два вопроса: когда планировалось ваше выступление, и раскаиваешься ли ты за убийство того каратиста. На первый я получил ответ. Второй… Ты можешь не отвечать, я уже понял, что не раскаиваешься. А жаль.

— Почему жаль? — Я его заговорил, он перестал что-либо в происходящем понимать.

— Потому что те из вас, кто раскаивается, получат индульгенцию. Прощение. То есть жизнь. Тому я готов предоставить шанс изменить себя и своё будущее. Те, кто нет, будут безусловно утилизированы. Не увидишь ты свободу, дебил! Не дёргайся, я сказал — ты услышал! — повысил я на него голос, когда он, сверкнув глазищами, подался навстречу. — СВОБОДЫ, — выделил я это слово, — тебе не видать! Всё, достаточно. Сеньор лейтенант, давайте следующего! — активировал я внутреннюю связь.

Второй… Трясся. Менжевал. Причины этого я не понимал, потому вновь начал стрелять наугад:

— Вот не понимаю, ну есть же нормальные ребята! Тренированные! Обученные! Знающие, как мутить акции протеста, и главное, правильно подавать их прессе! Зачем, ну зачем сеньору Абанкуэйро такие дебилы?!..

Мимо. Удивлённый взгляд. Да неужели! Всё так просто?

— Сколько вас?

— К-кого? — переспросил второй, на сей раз европейский, светлый латинос, с почти русыми волосами и далеко не такой рельефной, как у первого мускулатурой. Но вызывающий на подсознательном уровне даже большее отвращение.

— Ну, вас. Я называю вашего брата словом «интеллигенты». Специалисты по организации массовых беспорядков. Я даже дрался вместе с троими из вас в вагоне метро с марсианами.

— А-а-а-а-а-а-а… — Второй завис.

— Правильно понимаю, что начало выступлений в начале следующего месяца. Крайний срок — недели через три. Иначе фиг бы так торопиться с вашим освобождением.

— А-а-а-а-а-а-а…

— Дурень ты. Вы — мясо, понимаешь? Расходный материал.

— А-а-а-а-а-а-а…

— Бэ-э-э-э-э! — не выдержал я. — Зачем того парня убили? Он-то чем вам помешал? Ну, отфигачили б его, да оставили — на кой понадобилось заточку всаживать?

— Это Диего, сука нервнобольная! — сдал своего тип. Заговорил я его. — Он, падла, всех подставил! Мы не хотели! Не собирались его кончать!

— А чего ж скорую не вызвали?

— Так это… Того. Злые были. — Тип стушевался и осознал, что болтает лишнее. — Слушай, чел, я вообще не понял, а чего это мы без адвоката разговариваем?

Пауза. Переключение тумблера в мозгу. И с напором:

— Всё, я требую адвоката! Без адвоката больше не скажу ни слова!

Он вальяжно откинулся в кресле, делая вид, что меня тут нет.

Я на такой пассаж лишь усмехнулся:

— Дурень ты. Я ж спасти тебя пришёл. Не только тебя, а всех вас… Ну, кроме Диего. Кто раскаивается.

Он картинно отвернулся в сторону жалюзи в коридор из кабинета.

— Ну, если ты не раскаиваешься, это твои проблемы. Не маленький, понимать должен, что НА КОЙ ВЛАСТИ вас терпеть? Вы завтра нож в спину вонзите, а вас нянчи, из тюрьмы выпускай. Сечёшь?

Тишина.

— Ну, судьбу ты выбрал, не обессудь. Следующий.

— …Так что не хотели мы его убивать.

— Но убили.

— Так получилось.